«Друзья, это как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и прошёл бы мимо корней и ствола, думая, что сердцевину великого дерева с сердцевиной нужно искать среди ветвей и листьев. Так и с вами, достопочтенные: вы сидели лицом к лицу с Учителем, но прошли мимо Благословенного, думая, что о значении нужно спрашивать меня. Ведь зная, Благословенный знает; видя, он видит; он стал видением, он стал знанием, он стал Дхаммой, он стал святым. Это он — разъяснитель, глашатай, толкователь значения, даритель Бессмертного, властелин Дхаммы, Татхагата. В тот момент вам следовало спросить у Благословенного о значении. То, как он объяснил бы это, так вы это бы и запомнили».
«Вне сомнений, друг Каччана, зная, Благословенный знает, видя, он видит… Татхагата. В тот момент нам следовало спросить у Благословенного о значении, и то, как он объяснил бы это, так мы это бы и запомнили. Но всё же, Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Достопочтенный Махакаччана сможет подробно разъяснить значение этого краткого утверждения, которое вкратце было дано Благословенным без подробного разъяснения значения. Пусть Достопочтенный Махакаччана не увидит в этом беспокойства и даст разъяснение».
«В таком случае, друзья, слушайте внимательно то, что я скажу».
«Да, друг» — ответили монахи. Достопочтенный Махакаччана сказал следующее:
Ум, отвлечённый внешне
«И почему, друзья, сознание называется «отвлечённым и распылённым внешне?»{666} Вот, когда монах увидел форму глазом, то если его сознание следует за образом формы и привязано и приковано привлекательностью образа формы, опутано путами привлекательности образа формы, то тогда его сознание называется «отвлечённым и распылённым внешне». Когда он услышал звук ухом… почуял запах носом… распробовал вкус языком… ощутил прикосновение телом… познал умственный объект умом, то если его сознание следует за образом умственного объекта… то тогда его сознание называется «отвлечённым и распылённым внешне».
И почему, друзья, сознание называется «не отвлечённым и распылённым внешне»? Вот, когда монах увидел форму глазом, то если его сознание не следует за образом формы и не привязано и не приковано привлекательностью образа формы, не опутано путами привлекательности образа формы, то тогда его сознание называется «не отвлечённым и не распылённым внешне». Когда он услышал звук ухом… почуял запах носом… распробовал вкус языком… ощутил прикосновение телом… познал умственный объект умом, то если его сознание не следует за образом умственного объекта… то тогда его сознание называется «не отвлечённым и не распылённым внешне».
Ум, застрявший внутренне
И почему, друзья, сознание называется «застрявшим внутренне»? Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. Если его сознание следует за восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости, и привязано и приковано привлекательностью восторга и удовольствия, которые возникли из-за [этой] отстранённости, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне».
Далее, с угасанием направления и удержания [ума на объекте], монах входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения. Если его сознание следует за восторгом и удовольствием, которые возникли посредством сосредоточения… то тогда его ум называется «застрявшим внутренне».
Далее, с угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии». Если его сознание следует за невозмутимостью и привязано и приковано привлекательностью невозмутимости, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне».
Далее, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. Если его сознание следует за ни-удовольствием-ни-болью, и привязано и приковано привлекательностью ни-удовольствия-ни-боли, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне». Вот почему его сознание называется «застрявшим внутренне».