Розетта слушала Теодора очень внимательно и так, как слушают любимого человека; но рассказы его были столь занятны и разнообразны, что внимание ее было вполне естественно и легко объяснимо. Поэтому д’Альбер ничуть не встревожился. Теодор обращался к Розетте любезно; по-дружески, но не более того.
— Что будем нынче делать, Теодор? — спросила Розетта. — Не покататься ли нам на лодке? Как вы думаете? Или отправиться на охоту?
— Отправимся лучше на охоту — это не так тоскливо, как скользить по водной глади бок о бок с каким-нибудь скучающим лебедем и раздвигать носом лодки бутоны кувшинок, — вы согласны со мной, д’Альбер?
— Мне, пожалуй, все равно, покачиваться в челноке, плывя по течению реки, или в скачке самозабвенно преследовать бедную дичь, но я поеду туда же, куда и вы; итак, нам остается дать госпоже Розетте возможность встать с постели, а самим пойти и переодеться в подходящее платье.
Розетта кивнула в знак согласия и позвонила, чтобы пришли ее одевать. Молодые люди удалились рука об руку, и видя их вместе и в таких дружеских отношениях, легко было догадаться, что один из них — общепризнанный любовник особы, которая любит другого.
Вскоре все были готовы. Д’Альбер и Теодор, оба верхом, уже ждали в первом дворе, когда Розетта, в амазонке, появилась на верхних ступенях крыльца. В этом платье она выглядела донельзя жизнерадостно и непринужденно, что было ей необыкновенно к лицу; с обычным своим проворством она вскочила в седло, хлестнула коня, и он помчался стрелой. Д’Альбер пришпорил своего и быстро с ней поравнялся. Теодор пропустил их немного вперед, уверенный, что догонит их, как только захочет. Казалось, он ждал чего-то и все время оглядывался в сторону замка.
— Теодор, Теодор, догоняйте! Вы что же, оседлали деревянную лошадку? — крикнула ему Розетта.
Теодор пустил коня в галоп и сократил расстояние, отделявшее его от Розетты, но все же не стал подъезжать вплотную.
Он еще раз оглянулся на замок, который был едва виден. В самом конце дороги взметнулось облачко пыли, посреди которого проворно перемещался какой-то пока еще неразличимый силуэт. Спустя несколько мгновений облачко поравнялось с Теодором и, слегка приоткрывшись, подобно классическим тучам из «Илиады», явило розовое и свежее личико таинственного пажа.
— Поспешите же, Теодор! — второй раз воззвала Розетта, — пришпорьте свою черепаху и скачите сюда.
Теодор отпустил поводья своего коня, который приплясывал и норовил стать на дыбы от нетерпения, и в считанные секунды обогнал д’Альбера и Розетту на несколько шагов.
— Кто меня любит, за мной! — промолвил Теодор, перемахивая через изгородь в четыре фута высотой. — Ну-ка, господин поэт, — осведомился он, оказавшись по ту сторону, — попробуете прыгнуть? Ходят слухи, будто конь у вас с крыльями.