– Меня долго не было в Москве, думал, уж не вернусь, но работа потребовала иного. Я почему-то боялся навестить тебя, предложить помощь… Наверное, стыд мешал – бросил дочь друга без поддержки, этакая скотина. Корю себя, каждый день корю.
– Ну что вы…
– Ничего не говори, станешь старше и все поймешь. Я должен был позаботиться и о тебе, и о твоей матери. – Юрий Яковлевич остановился, вздохнул и вновь заходил по комнате. – Дела в Москве, конечно же, захлестнули. Работа, работа, работа. За суетой мы часто забываем, что главное, а что может и подождать! Но я думал над тем, как исправить ситуацию, стал помогать тебе трусливо, из-за угла… Мелочи всякие… Собственно, не хочу об этом рассказывать.
И тут Валька все поняла: так вот кого она должна благодарить за бесплатную путевку в дом отдыха в июне, за кольцо с бриллиантиком, подаренное ей ювелирным магазином во время странной рекламной акции. Прежде не дарили, да и не ходок она по ювелирным магазинам, что она там забыла? Валька так же неожиданно получила должность менеджера с хорошей зарплатой и премиями, а раньше «сидела на телефоне» и денег ни на что не хватало… Наверное, и это устроил Казаков? Неужели такое в его силах?
Да, за последние несколько месяцев в жизни произошло удивительное движение. Именно движение! Лучшего слова и не подберешь! Будто кто-то вмешался и направляет, направляет, направляет… И все только хорошее. О чем же она раньше думала?
– А лотерейный билет на десять тысяч рублей – тоже вы? – растерянно спросила Валька, вспоминая, как махала им перед Наташкиным носом. Ура! Куча денег! Можно отправиться в кафе и отметить огромный выигрыш. О, сколько было съедено пирожных! И шоколадных, и ванильных, и лимонных, и с клубникой, и с малиной! Они ели вкусности, пили чай и кофе так, точно пять минут назад вернулись из пустыни, где прожили целый год. Уже ничего не влезало, а подруги, наплевав на экономию и явное переедание, заказывали еще и смеялись. Лотерейный билет… Он прилагался к толстому глянцевому журналу, брошенному в почтовый ящик вместе с рекламными листовками. «Для наших читателей мы приготовили подарки, поучаствуйте в беспроигрышной лотерее…» Вальке пришлось ехать на Кантемировскую в маленькую контору (все столы бумагами завалены), вызывать ответственного за лотерею Андрея Мальцева… Да, кажется, такая у него была фамилия. Наташка говорила, «не факт, что денег дадут, мало ли чего к журналам приклеивают», но дали! И бумажку выписали на всякий случай!
Казаков вжал голову в плечи и покраснел.
– Вот я балда! – хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнула Валька.
– Ты не обиделась?
– Нет, но… – Она не знала, что сказать.
– Я полагал, мы постепенно наладим отношения, подружимся…
– Уже подружились, – кивнула Валька, сдерживая улыбку, тоже испытывая некоторое смущение. – Очень даже постепенно получилось. Спасибо вам большое! Но вы сказали, я вляпалась в историю… В какую?
Казаков перестал расхаживать, остановился, повернулся к Вале и заложил руки за спину:
– Очень скоро моя помощь тебе совершенно не понадобится. – Он улыбнулся и нарочно выдержал паузу, чтобы преподнести новость с большим значением. В уголках глаз собрались морщины, но они сделали лицо мягче. Взгляд стал почти отеческим. – Так случилось, Валентина, что ты неожиданно стала наследницей приличного состояния. Наследство, конечно, еще нужно получить, это всегда волокита, но я, безусловно, помогу. Что? Не ожидала? – Он засмеялся, довольный произведенным эффектом. – Я рад, очень рад, что сообщил тебе об этом первый. Позволь поздравить, хотя рано… Не будем торопиться.
Валька смотрела на Казакова с недоверием: наверное, он ошибся, перепутал. Слишком много событий для одного дня, так и инфаркт схлопотать можно! Откуда взяться наследству? Она сирота: сначала умер отец, а затем мать. Родственников нет, никто не мог о ней вспомнить, составляя завещание. И вообще, завещания сейчас никто не пишет (или пишут?). Валька сморщила нос, признавая пробел в данной теме.
– Но у меня нет родственников, во всяком случае, я о них ничего не знаю.
– Еще совсем недавно у тебя была двоюродная бабушка Маргарита Григорьевна. Много лет назад она вышла замуж за француза Жан-Клода Леру и уехала жить во Францию. Эта женщина всегда недолюбливала Россию и, кажется, никогда не общалась с твоим отцом. Детей у Маргариты Григорьевны не было, и она написала завещание, в котором назвала единственной наследницей тебя. Вернее, она пожелала передать свое движимое и недвижимое имущество сыну сестры, если он жив, а если нет, то его детям. Ну надо же кому-то оставить свои богатства, – улыбнулся Юрий Яковлевич. – Лично я рад, что в данном невероятном случае это оказалась ты.