От этого восторженного признания Мад. вновь залилась краской. Иб. оч. нравилась ее способность краснеть, свидетельствовавшая о природной застенчивости, хотя она старалась ни словом, ни жестом не выдавать своего смущения. Несколько мин. оба молчали. - Вижу, ты никак не хочешь отступать. Но почему ты мне не веришь, Мадина? - Я верю в искренность твоих обещаний, но отлично понимаю, что, как бы ты ни хотел, это будет просто невозможно. Неужели сам не понимаешь? Ведь тогда у меня появится масса новых обязанностей. - Лицо ее зарделось еще сильнее. - И вообще. . я пока просто не готова к этому. - Поверь, Мад тебе нечего бояться. Правда, я не обещаю золотые горы, как обычно делают в таких случаях, но по мере моих сил и возможностей. . Да что об этом долго говорить! Видит бог- нет на этом свете ничего такого, на что я не пошел бы ради тя. . Мад. слушала его взволнованный голос как чудесную музыку, она верила каждому его слову. Однако вслух сказала: - Иб, ты сам себе противоречишь. Говоришь, что на все готов ради меня, а сам и одного- един- го моего желания выполнить не хочешь. Иб. укоризненно покачал головой. - Так нечестно, Мад. . Ты применяешь недозволенный прием. Его удрученный вид растрогал ее. - Иб, я тя оч. прошу. . Если хоть сколько- нибудь уважаешь меня, подожди хотя бы пока 1- ый курс закончу. Ее нежный голос и необычно ласковый тон тронули его сердце, заставив его бешено заколотиться где- то в самом горле, перехватывая дыхание. - Пойми, мне умереть легче, чем ждать столько времени, - глухо проговорил он. Мад. недоверчиво взглянула на него- ей было не понять, насколько трудно ему оставаться рядом с ней в бездействии- ведь он не решался даже прикоснуться к ней из боязни вновь спугнуть.
Некоторое время он молчал, не сводя с нее глаз, а потом тяжело вздохнул: - Что делать. . Я опять покоряюсь твоей воле. Но, если бы в твоем сердце была хоть сотая доля того чувства, которым переполнено мое, ты не требовала бы от меня этой жертвы. А раз так, я не вижу иного выхода, кроме как ждать, когда наконец твое сердце проснется. - Не говори так. - Отчего же не говорить, если это правда? Я к тебе всей душой, а ты. . Даже руки не позволяешь коснуться. - Потому что это стыдно- Мад. упрямо смотрела теперь в сторону. - Что тут стыдного? Мы ведь не чужие. Даже просто знакомые при встрече и прощании подают друг другу руку. - У нас не положено.
- Видишь, как ты безжалостна ко мне. Только учти: если не закрепим наш сегодняшний уговор рукопожатием- можешь считать, что я ничего не обещал. Я пришлю стариков- обиженно проговорил Иб. - И уйдут они с чем пришли, - ответила Мадина, стараясь казаться спокойной. Однако в душе весьма сомневалась, что будет так. Она не раз думала об этом и прекрасно понимала: если в сватовство вмешается Фатима- а это непременно произойдет! - то оно обязательно состоится, и к ее собственному мнению наверняка никто и прислушиваться не станет, тем более что уж во всяком случае матери станет известно об их отношениях с Ибрагимом. Уж Фатима не преминет воспользоваться этим аргументом в пользу сватовства. Именно поэтому Мад. и старалась предотвратить сватовство через самого Иб. Помолчав несколько секунд, она улыбнулась: - Зачем опять об этом, разве мы не договорились? - Я от своих слов не отказываюсь, только прежде дай руку. Иб. подошел, протягивая руку. Мад. с отчаянной решимостью подала свою. Он принял ее обеими руками, бережно пожимая. Мад. показалось, что не рука, а само сердце ее очутилось в его сильных и ласковых руках.
Это необычное ощущение ввергло ее в смятение. Она попыталась высвободить руку. - Ну что ты, . . пусти! . . По ее срывающемуся голосу, по влажно блестевшим испуганным глазам он безошибочно угадал ее волнение. Усилием воли превозмогая желание обнять ее, медленно разжал руки. Мадина стремительно вышла в коридор. У окна стояла Наташа, листая учебник. - Где же ты пропадала? - укоризненно выпалила Мадина. - Вот она я. - Нат. захлопнула книгу и, хитро улыбаясь, смотрела то на подругу, пытающуюся остудить ладонями пылающие щеки, то на заметно притихшего Иб, не сразу появившегося вслед за ней. Он пригласил дев- ек в кино, но, к неудовольствию Наташи, Мад. отказалась. - Ты бы уж повлиял на нее, а то она у тя совсем как монашка! - Сам от этого страдаю, - вздохнул Иб. Мад. попросила не идти с ними дальше. - Ну вот! . . Теперь мне и по одной улице с ней нельзя ходить. - А ты ее поменьше слушай! Ишь, повелительница нашлась! - Нат. взяла Мадину под руку, удерживая на месте. - Оставь ее, Нат. Как говорится, насильно мил не будешь, - с напускной обреченностью произнес Иб. Он попытался было отправить их домой на такси, но Мад. и этому воспротивилась. Подруги старались держаться теневой стороны улицы. Вскоре они сели в переполненный автобус. Вернее, не сели, а влезли. Задыхаясь от жары и духоты, пассажиры с нетерпением ждали отправления. Но водитель оставался безучастным к их возмущенным требованиям и все медлил- то ли количество пассажиров находил недостаточным, то ли оттягивал время в интересах графика. Мад. изо всех сил старалась избежать неприятного прикосновения чужих разгоряченных тел, но в данной ситуации это было просто невозможно.