– Справимся, – сказал я твердо, не дав разрастись дискуссиям. – Собираемся! Через пять минут старт.
Ровно через пять минут тронулись в путь. Я постарался настроить себя по максимуму, что вроде бы удалось. Но все-таки зацепилась крючком и не отцеплялась мысль о том, что Крот явно хотел что-то сказать и не решился…
Глава 6
Я не могу сказать, верю ли я в предчувствия. У меня с ними какие-то сложные отношения, мне до конца не ясные. Иной раз бывает – и здесь уже, на Комбинате, было, – ни с того ни с сего вдруг как схватит бешеное, сумасшедшее, бессмысленное счастье! Только так могу сказать. И мне хотелось расхохотаться, раскинуть руки и взлететь над миром, точно никакой катастрофы и в помине нет.
Конечно, никуда я не взлечу. И счастье растает. Но не бесследно. Оно превратится в необъяснимо-безмятежную уверенность, что все будет хорошо. Да! Вопреки всему, что вокруг. Вопреки логике. И вот хожу я с этим светом в душе час, другой… Ну, потом, конечно, время вымывает его, как весенняя вода снег, остается только память…
А случается и наоборот. Просыпаюсь – и такая необъяснимая тоска, хоть плачь, хоть вой. Как будто вот-вот произойдет что-то страшное, непоправимое. В такие дни я старался держаться как ни в чем не бывало – но в глубине души сидела эта тьма, и я занимался своими многочисленными бригадирскими делами, а сам суеверно ждал беды.
Но как-то все проносило. Мелкие неприятности бывали, не без этого. А от больших бог миловал.
К чему я затеял эту лекцию не то по психологии, не то по философии? Да к тому, что стоило нам стартовать в прежнем примерно порядке: Крот-боец-Я-бойцы-Катя, Жмых-бойцы-Зенит… как я почувствовал вот это давящее тоскливое предчувствие. Какое-то время я пытался обмануть себя, надеясь, что нет этого предчувствия, так только, муть какая-то… но потом мысленно чертыхнулся. Есть. Никуда не денешься.
Но что тут делать? Психология моя никому не интересна, так что пусть останется при мне, а я буду держать себя в руках.
Крот вел нас, скупо помаргивая фонариком. Память, видно, у него была на зависть всякому. В этом царстве мрака он был почти король.
Ну, здесь надо сказать, что пока мы двигались по достаточно комфортному тоннелю, почти в полный рост, разве что чуть-чуть приходилось пригибаться. Пока. Помимо борьбы с предчувствием угрозы я еще и морально настраивал себя на то, что вот сейчас придется скрючиться и ползти… но вдруг уткнулся в спину впереди идущего. Это был Чердак. Он замер, за ним я, за мной Леший, за ним прочие. Тишина.
Я почувствовал, как Чердак наклонился ко мне:
– Шеф, – едва слышно шепнул он, – вас Крот…
И бесшумно отодвинулся влево. А я сделал шаг вперед, оказавшись рядом с Кротом.
– Там кто-то есть! – тревожно выдохнул он мне в ухо.
Я не стал гонять байду глупыми вопросами: кто? где?.. Тихо сказал:
– Дай!
И Крот сразу меня понял. Молча сунул прибор ночного видения.
Я нацепил окуляры – и окунулся в призрачный мир. Хитрая оптика нарисовала нечто вроде негатива: уходящая в непроглядную даль галерея с полосами кабелей и труб вдоль правой стены. А слева, метрах в пяти, в стене был проем. Ниша без двери. Если кто-то и есть рядом, то только там.
– Стойте на месте, – шепнул я Кроту и Чердаку и бесшумно двинулся вперед, на ходу столь же бесшумно вынув ПМ. Привычным хватом мягко обжал рукоять так, чтобы как можно удобнее прилегла к ладони.
Тактически я вроде бы должен был отправить в эту разведку кого-то из бойцов: командир не должен рисковать собой. Но я мыслил не тактически, а стратегически: в этом случае мне надо идти самому. Это первая острая ситуация в походе, и я должен показать себя.
Пистолет у меня был в левой руке, в правой – фонарь. ФСС-014, имеющий несколько режимов цветности и яркости. План действий? Честно сказать, я пытался его выработать, пока продвигался эти пять метров, но все чепуха. Крутилась мысль: что может быть там, в нише?.. Может, ничего и нет, черт знает, что Кроту почудилось.
Оставалось мне шага два, чуть больше метра, когда то самое темное предчувствие, что смутно тлело на дне души, вдруг выбросило острый приступ тревоги, прямо-таки полоснуло по сердцу.
Есть! Кто-то там есть. Не почудилось Кроту.
Я замер. Затаил дыхание. И план мгновенно родился сам собой.
Бесшумно я сместился влево, вплотную к стене. Руке с пистолетом придал локтевой упор. А правую с фонарем вытянул так, чтобы она не пересекла грань ниши. И врубил свет в полную силу.