Агентурными путями Олег разузнал, что советников и помощников при Кондрате несколько, но самый близкий и влиятельный один. Профессиональный интеллектуал. Политолог. Преподаватель вуза: то ли бывший профессор, то ли доцент…
Так вот этот самый доцент, судя по всему, сейчас и стоит перед нами.
– Ага… Значит, говорите, жаловать придется?
– Обязательно. Ведь я один только потому, что вы других не видите. А так, – он кивнул назад и почему-то влево, – мы подготовились к встрече. Постарались…
Ишь ты. Остер на язык. А это один из показателей ума, вернее, сообразительности. Ну-ну…
Я все медлил, тянул время, потому что чувствовал наше уязвимое положение перед ним. Тактически он нас явно переиграл, владел инициативой, что очевидно сознавал и даже наслаждался этим. Разумно, в меру. Старался выглядеть невозмутимым, но торжество неуловимо проскальзывало… Впрочем, надо ему отдать должное, упиваться превосходством он не стал, а коротко и ясно обрисовал обстановку.
– Мы ждали вас здесь, – сообщил он. – Ведь Комбинат, да?.. Ну, мы и не сомневались. Мы знали, что вы ведете розыск под землей. Знаем то есть. И что наверх вы здесь выйдете, тоже догадались…
И он рассказал, как они подготовились к встрече с бойцами Комбината. Двухэтажку профессионально заминировали – так, чтобы при взрыве дом сложился внутрь, похоронив скрывающихся там под грудами кирпичей. И при попытке атаковать, и при попытке скрыться обратно в тоннель минеры «восьмерки» успеют привести заряды в действие, ну а кроме того, дом окружен, огневые точки расположены на пристрелянных позициях… Здесь, собственно, уже и воинского искусства не надо: либо открывай огонь по выпрыгивающим из окна фигурам и активируй взрыватель, либо просто взрывай, пока не успели скрыться в тоннеле. Может, кому-то и удастся спастись. Но группа как полноценная боевая единица, разумеется, перестанет существовать…
Я слушал это и сознавал, что хитроумный очкарик не врет. Он действительно на зависть головастый тип. Как он вычислил нас, черт возьми нашу подземную экспедицию? Или мы так жестоко ошиблись в прогнозах?!. Это у меня в голове покуда не укладывалось, и я чувствовал, что она, голова моя, еще не капитулировала, но сильно сдает под натиском противоречивых сведений, которые я никак не мог увязать меж собой.
От таких, видно, перегрузок родилась несуразная мысль: а ведь умник-то не учел третий вариант! Если, пока мы тут ведем разговоры, наши, оставшиеся в доме, тихонько улизнут в подземный ход – и ищи-свищи. Оба-то «Сусанина», Крот и Зенит, там, с ними не пропадешь… Но нет, конечно, что за чушь! Наши нас не бросят. Мы решили это перед выходом – и это закон.
Доцент мягко, успокаивающе поднял правую руку.
– Но вы не думайте плохого. Я не угрожаю. Знакомлю с расстановкой сил, скажем так. А вообще – предлагаю сотрудничество. Во всяком случае, переговоры…
– А сейчас у нас что?
Он засмеялся:
– Сейчас предварительный раунд. А я предлагаю поехать к нам и поговорить обстоятельно. Нам есть чем вас заинтересовать.
Тут он стал говорить так заученно-гладко, почти нараспев, что я мгновенно уловил в этом элементы нейролингвистики – было дело, проходили в универе. Специальные методы, превращающие речь в средство гипноза. Ничего кстати, сверхзаумного, методика как методика… Надо полагать, оратор тоже был знаком с подобными приемами – им-то политологам, это даже важнее, чем филологам.
Меня, конечно, такими фокусами не обведешь, липкая сладость словесного потока обтекала сознание, не задевая его. Но все же я мучительно не мог свести концы с концами и не мог решить, что делать. Стоял, слушал, и не слушал, и бесплодно мусолил: что делать, что делать, что делать?..
И услышал за спиной шаги. Кто-то шел, не таясь, хрустел ветками.
Я обернулся. Франт, Бандерас и Шадым как стояли, так и стояли, а приближался к нам Крот.
– Мы здесь, командир! – сказал он за всех. – Все слышали. Все нормально. Идем.
Он твердо смотрел мне в глаза, я видел, что он без слов говорит: я вижу расклад, не сомневайся. Принимаем предложение.
И я решился. Повернулся обратно.
– Хорошо. Значит, вы приглашаете нас в гости?
– Именно так! – в доцентском голосе прозвучало явное облегчение. – Только поедем, а не пойдем… ну, это частности. У нас здесь транспорт, доедем с ветерком. А уж на месте потолкуем всерьез. Прошу!
У меня не было никаких оснований доверять носителю очков, кроме дружеского взгляда Крота. Я понимал, что он сейчас не может обратить этот взгляд в слова. Но ладно, что же делать.