– Именно так, Гельмут. У нас не может быть никаких претензий ни к капитану дагонского корабля, ни тем более к пассажирам. А то что они сумасшедшие дающие пострелять ребенку по линейному крейсеру настоящим оружием, то это вообще не наше дело.
– Я бы предложил изъять эти их квазары, – предложил Эрик Маннегейм.
– На каком основании? – сразу взвилась Дорис Эбельхантер.
– Чтобы мы могли их изучить, – наивно признался адмирал.
– Ни за что! Это будет инцидент подрывающий безупречную деловую репутацию нашей звездной системы!
– Я так понимаю мои агенты имеют право только очень аккуратно наблюдать? – предположил Гельмут Шойне.
– Вы абсолютно правы, – согласился Ханс Мульк. – Хотя очень жаль. Я бы предпочел всех их тихо арестовать и запрятать куда-нибудь на самый дальний астероид. И забыть там, навсегда.
– Включая девочку? – спросил адмирал.
– Девочку в первую очередь.
Адмирал Эрик Маннегейм уходил из резиденции штатхаудера пребывая в смешанных чувствах. Очередные шпильки Дорис Эбельхантер уязвили его, но к ним адмирал привык. Что взять с дамы считающей всех людей хотя бы раз в жизни касавшихся оружия нецивилизованными варварами. Ношение и применение оружия на планете Меркадо было уже два века как строго запрещено, для всех включая полицейских. Для военных в космосе слава Создателю было сделано исключение, но появляться на поверхности планеты с оружием было запрещено и офицерам флота. Такие как Дорис искренне полагали, что 87 умышленных убийств на всю планету за прошлый год это ненормально много. И ведь не объяснишь ей, что совсем рядом есть колонии, где в любой момент при стихийном бунте могут запросто погибнуть за час сотни. Не говоря уже о бандах регулярно устраивающих перестрелки. Дошло до того что кто-то в парламенте предложил запретить на Меркадо острые кухонные ножи. Слава Создателю предложение не поставили на голосование, иначе несчастным полицейским пришлось бы носить определители остроты ножа. Адмирала удручало нынешнее положение и дело не только в остроте ножей. Боеспособность флота системы Меркадо была ужасающе низкой. Корабли должным образом не ремонтировались, когда он несколько месяцев назад решил устроить внеплановую боевую тревогу на одном из старых линкоров, то тот не смог отойти от причала орбитальной станции. В течении четырех часов, на борту оказалось не более пятой части личного состава. Капитан появилась только через два с половиной часа, старший помощник еще позже. Остальные офицеры не смогли даже начать разогрев ускорителей. Через четыре часа отчаянных усилий адмирал не смог больше на это смотреть и мягко пожурив капитаншу отменил боевую тревогу и ушел.
Реально боеспособными в доверенном ему флоте пожалуй были только шесть новых линейных крейсеров. Они смогли выдвинуться примерно через час после объявления боевой тревоги. Эрик конечно понимал, что капитана боевого корабля дагонского флота за час промедления расстреляли бы на месте без суда и следствия. У дагонцев была норма через пять минут после объявления боевой тревоги корабль должен двигаться и быть полностью готовым к бою. В системном флоте Хурала нормой были пятнадцать минут. У Протектората полчаса. В его флоте час был великолепным результатом за который капитана надо представлять к премии. Что тут поделать, если даже штат флота системы Меркадо включал четыре равноправных адмирала. Которые по очереди меняясь каждые четыре года занимали одну из четырех должностей. Сейчас он командующий системного флота, два года назад был командующим системной обороной, то есть крепостями. А до того начальником кадрового резерва флота. А через два года будет начальником флотской инфраструктуры. Что включала в себя верфи, военно-космическую промышленность, научно-исследовательский отдел и разведку флота. Сделано это было для усложнения попытки военного переворота в системе, чего правительство боялось больше чем гипотетического врага. Производство тоже удручало, решение о постройке шести новых линейных крейсеров было принято двадцать семь лет назад. И их строили двадцать четыре года, Последний строился аж девять лет. А последний линкор сданный флоту 23 года назад строили вообще двенадцать лет. Читая о дагонцах чей флот каждый год получает по два дредноута и сколько там крейсеров Эрик испытывал приступ острейшей зависти. И ведь в их звездной системе живет всего триста пятьдесят миллионов. В двенадцать раз меньше, чем в системе Меркадо.
Хотя смысл завидовать, даже если бы корабли вдруг появились, личного состава тоже катастрофически не хватало. Будучи начальником кадрового резерва Эрик знал около двадцати процентов должностей во флоте недоукомплектовано. И это у флота мирного времени, а если вдруг начнется война, то сразу же сбегут еще двадцать процентов личного состава. К счастью в последний раз боевые корабли его флота стреляли шесть лет назад. Предупредительный выстрел по контрабандисту. И его удалось сделать с третьей попытки. Куда-то в сторону. Корабль контрабандистов намек понял, остановился и был арестован. А Эрик тогда решил выяснить почему два первых выстрела не состоялись. Лучше бы он этого не делал. При проверке на крейсере чего только не нашли. Начиная с трети неисправных орудий главного калибра. А кроме того всякая мелочь вроде алкоголя, наркотиков, незаконных стимуляторов, кристаллов с порно и тому подобного. Это как раз Эрика не удивляло, а вот коллекция грызунов стала для адмирала откровением. В одном из помещений боевого корабля нашлась целая ферма. Белые мыши, декоративные крысы, кролики, хомячки, морские свинки, тушканчик. Всего 82 представителя 27 разных видов, включая карликовую мартышку, лемура и восемь видов экзотического внеземного происхождения. Потенциальных носителей экзотических вирусов кстати. Девушка мичман хозяйка этого безобразия хлопая наивными глазками искренне недоумевала, а чего это высокое начальство возмущается. Удивлялся и капитан крейсера, типа боевого корабля, у которого во время боевого патрулирования на борту имелись двенадцать неисправных рельсотронов, зато имелись две исправно работающих нарколаборатории, одна исправно работающая порностудия и одна мышиная ферма. По итогу разбирательства случились страшные последствия. Пятнадцати офицерам крейсера был сделан строгий выговор, четверых лишили премии за участие в боевых действиях. Это тот предупредительный выстрел если вы вдруг не поняли. И да мышиную ферму несмотря на бурные протесты девушки мичмана выселили на планету.
Иногда Эрику хотелось все-таки служить в настоящем боевом флоте, а не том что был у Меркадо. Или нет. Он не был до конца уверен, все-таки настоящий боевой флот, как правило, участвует в настоящих боевых действиях, реальных. А следовательно несет настоящие неизбежные, к сожалению, и реальные боевые потери личного состава. Чего как бы все-таки не хотелось бы…
Симоне Гонсало первым подошел к трапу с челнока привезшего их на планету и выглянув обомлел. Вся площадь космодрома была усеяна людьми. В этой толпе наверно десятки тысяч, если сотни. Нет с одной стороны его подчиненным будет несложно затеряться, но вообще-то миссия предполагалась секретной. Он с вымученной улыбкой обернулся.
– Проблемы? – спросил маэстро Теодоро Чибо.
– Многолюдно, – признал маэстро Симоне Гонсало. – Мы внезапно стали очень популярными личностями.
Лилиана Чибо радостно захлопала в ладоши.
– Это все мои поклонники? Они все собрались ради меня?
– Похоже что так…
Следующие полчаса стали каким-то безумием. Камилла Чибо крепко держала дочь за руку, оставив на Теодоро троих младших. Тому помогали двое слуг и Элен. Симоне старался держаться поближе к Камилле и Лилиане. Все шло относительно хорошо пока не появилась какая-то местная настырная журналистка. Которая немедленно влезла с микрофоном к Лилиане. Ее первый вопрос был довольно безобидным, а вот потом началось...
– Здравствуйте, вы Лилиана Чибо?
– Да, – гордо ответила девочка.
– Расскажите нашим зрителям, как вы смогли уничтожить пиратский крейсер?
– Я знала, где он будет находится и куда надо привести мои лазеры. – Честно ответила Лилиана. Журналистка ей естественно не поверила.
– Да откуда ты могла это знать? Признайся тебе просто повезло!
– Я могу видеть будущее! – сразу же горячо возразила малявка. Симоне в ужасе закрыл глаза, начинается. Камилла попыталась отогнать наглую журналистку, но та отгоняться не желала. А желала продолжения интервью.