- Ради бога, - сказал Денис, - пользуйтесь им хоть каждый день. Только нормального оружия в подвале нет. В сейфе одна пневматика.
- Это не проблема. Спасибо, Денис Игоревич.
Володя скрылся с глаз, и Дэн, закинув руки за голову, погрузился в тяжелые думы. Он попытался понять себя, выяснить, что с ним происходит. Откуда в нем упадок сил и творческая импотенция?
Олег Ефимович в целом выразился верно: голос, как и внешность – это лишь повод. Врачи говорили, что связки могут восстановиться, и в теории, если потребуются операции, ее у нас делают без проблем. Говорили они об этом, конечно, с осторожностью, ничего не обещая на сто процентов, но надежда вернуть голосовые функции в полном объеме была. Волновала Дениса не столько певческая немота, сколько непонятная глухота – вот эта тотальная тишина, доводящая до безумия. Что делать с ней, никто подсказать не мог. Эта область была в ведении божественных начал. Что-то сломалось в душе Дениса, надорвалось, нарушилась связь между ним и миром, и ни один мозгоправ не смог бы ему вернуть потерянную благодать. Разве что – время… Но сколько ждать? И что делать в ожидании?
Денис никогда прежде не жил в тишине. Мелодии сплетались вокруг него из звуков природы, человеческих голосов, птичьих трелей, механического гула большого города и звучания невидимых космических струн. Это не было какофонией, хотя все они вибрировали одновременно и иногда весьма дисгармонично. Он прислушивался к ним, выделяя то одну волну, то другую. Наверное, так собаки вычленяют из запутанного букета ароматов один-единственный и берут след. Теперь этого не стало, и Денис потерялся. Он крутился на месте, не понимая, куда бежать.
Куда бегут псы, потерявшие нюх? В родную конуру. Но «конура» Денису не помогла. Да и была ли она родной? Дэн не знал теперь, где его истинное место. Вернувшись в свой богатый дом, он внезапно почувствовал себя бомжом, не вписывающимся в обстановку.
Может, он неправильно жил? И все эти новые ужасные ощущения и мысли – это чистилище. А следом последует неотвратимое наказание за грехи, потому что вся его жизнь – это ложь. Одна большая ложь, сотканная из лоскутиков малой лжи, своей и чужой.
В глубине дома раздался звонок. Это звонили с пропускного пункта охранники – фонический слух музыканта (*) пока еще ему не отказал, и Денис безошибочно опознал характерную трель аппарата, стоявшего на столике у кухни. Раньше трубку снимала Полина Ивановна, сейчас почетная роль швейцара отошла телохранителю.
Денис повернул голову, прислушиваясь к тихим ответам Володи. Спустя полминуты тот снова выглянул в гостиную:
- Денис Игоревич, там какой-то человек у центральных ворот к вам рвется, утверждает, что вы его ждете.
Денис вздохнул, думая, что это Элька. Пигаль все-таки прислал ему утешительницу, опасаясь за душевное состояние курицы, несущей золотые яйца.
- У человека есть имя?
- Андрей Сергеевич Сапотников, частный детектив, - ответил Володя. – Знаете такого? Или его послать в пешее эротическое?
На секунду Денис завис, а потом его аж подкинуло над диваном.
- Частный детектив?! Пропустите его! Немедленно!
«Как я мог про него забыть?! - подумал он в ажитации, близкой к панике. - Воистину, помутнение какое-то. Ведь это же очень и очень важно! Следовало самому ему позвонить, как только опекун уехал»
Именно на встречу с Сапотниковым Саблин и мчался в тот зимний вечер, когда на его пути возник чертов лось.
Месяц в реанимации, месяц терапии, еще месяц реабилитации и подступающей депрессии – все это, разумеется, способствовало провалам в памяти, но не до такой же степени, в самом деле!
«Я не должен был забывать о том поручении, не должен был! Но забыл… Почему?!»
Нет, чистоты ради, Денис иногда все-таки вспоминал о нанятом детективе, но мысли эти были отрывочными и скупыми, без всяких примесей эмоций и потому уходили прочь очень быстро, как вода сквозь песок. Он все чаще склонялся к тому, что Сапотников растворился в небытии, потратив выданный аванс и выслав формальный отчет на почту. К своей почте Дэн доступа из больницы не имел, Пигаль бдил над ним аки коршун, отобрав телефон и дозируя визиты, и скоро этот гипотетический отчет перестал его волновать.
- Ты должен начать все с начала, отпустить прошлое, - настойчиво твердил Пигаль, едва его стали пропускать в палату к Денису. – Считай, что произошла перезагрузка. Не стоит ворошить то, что дурно пахнет. Ты жив, скоро полностью поправишься – и это главное. На твой век девушек хватит, и покрасивее найдешь, и уж тем более не стоит из-за них убиваться, слышишь, мой мальчик? Пошли все эти сожаления к черту!