- Тебе плохо?
Музыка оборвалась.
Дэн медленно открыл глаза, оборачиваясь. Перед ним стояла та самая рыжая ведьма. Зеленые глаза прищурены, рот приоткрыт, пуговки на блузке расстегнуты едва ли не до пупа, открывая аккуратные полушария, зажатые в кружевных тисках белья. Они буквально вопили, требуя, чтобы их выпустили на свободу.
- Мне хорошо, - хрипло произнес он, заставляя взгляд переместиться обратно на ее лицо, хотя и там провокаций хватало. Чего только стоила родинка в левом уголке губ! – Кабинкой ошиблась? Это мужской туалет.
- Не ошиблась. Мне показалось, что тебя мутит. Здесь не коктейли, а сущее пойло.
- Чего тебе надо? Автограф?
- Обойдусь, – ее глаза смеялись. – А вот тебе не помешает принять таблетку активированного угля и нош-пы. Могу поделиться, у меня с собой.
- Не стоит. Все в полном ажуре.
- Это радует.
- Порадовалась? Тогда шагай отсюда. Я собираюсь отлить.
- Фи, как грубо. Я, между прочим, ради тебя в Москву приехала. Мне надо с тобой поговорить.
- Польщен. Но говорить с тобой не буду. Не о чем.
- Нет, Денис, придется выслушать. Ты в опасности, потому что твой срок пришел.
- Чего?
- Ты что-нибудь помнишь о своей семье?
- С какой стати я должен перед тобой отчитываться?
Ведьма медленно оглядела его. Прищурившись, изучила два перстня на правой руке – один со славянским символом коловрата, другой с черным мелким камушком, как ему сказали – гранатом. Оба перстня он приобрел на сувенирном развале во время прошлогоднего этно-фестиваля, они показались ему прикольными.
- Ты не носишь кольцо.
Дэн тоже взглянул на свою руку:
- Не ношу. Я не женат, - он усмехнулся, - но тебе ничего не светит. Ты не в моем вкусе.
Он все еще пытался перевести все в шутку, хотя близкое присутствие незнакомки тревожило его. Не так, как тревожат сердце хорошенькие личико и фигурка – от ведьмы явственно веяло потусторонней силой. Ее скрытая от обычных людей сущность звучала грозно, как раскаты приближающейся грозы, и если честно, ему бы не хотелось оказаться стоящим у нее на пути, если вдруг что.
- Денис, давай серьезно! Понимаю, что ты сейчас не в лучшей форме, и башка заспиртована, но иной возможности поговорить у нас не будет.
- Да не о чем нам говорить! Напоминаю, что это – мужской туалет. Проваливай отсюда, пока нас не застукали! Или ты из этих… из журналюг? – осенило его. – Провоцируешь меня и записываешь, чтобы выложить на ютубе? Так я тебя засужу!
Она отмахнулась от его угроз:
- Денис, соберись! Твои погибшие родители – ты вообще хоть что-нибудь знаешь о них?
Вопрос заставил его вынырнуть ненадолго из алкогольного марева. Он кожей ощутил лютый холод сугроба, в котором проснулся сиротой, и от этих жутких воспоминаний слегка протрезвел.
- Это тебя не касается!
- Ошибаешься. Касается и еще как. Смотри, - девушка вытянула руку, демонстрируя тонкое колечко на безымянном пальце в виде двух целующихся змей с треугольными головами. - У меня есть кольцо Хозяйки, и я его никогда не снимаю. Ты тоже можешь носить кольцо, потому что срок настал. И вообще, возвращайся домой! Здесь, в Москве, ты в полной власти врагов. Чем скорее ты это осознаешь, тем будет лучше для тебя.
Он ничего не понял. То есть кольцо было ему знакомо, его мама носила такое же, но вот смысл слов до сознания не дошел. «Враги? Срок? Какой срок?» Тряхнув головой, он уточнил:
- Ты сумасшедшая?
- Я хочу раскрыть тебе глаза. Денис, они убили твоих родителей! Они не остановятся.
- Ты о ком?
- Они сейчас оплачивают твою карьеру, хвалят тебя, заказывают музыку, и ты поэтому считаешь, будто они на твоей стороне. Но это все ложь. Они – убийцы твоих родителей! Они и тебя убьют, если ты осмелишься сделать что-то им поперек. Возвращайся домой, только там мы сможем тебя защитить. В Москве ты беззащитен и губишь себя. Губишь свой дар!