Впереди крутой поворот. Сразу за ним Клим резко выкручивает руль и съезжает с асфальтированной дороги на едва заметную проселочную. Поворачивает он, не снижая скорости, и машину немного заносит. Во все стороны летят комья земли и мелкие камешки, осыпая придорожные кусты.
Надя упирается рукой в спинку водительского кресла. Телефон ее падает. Ребенок роняет бутылочку и разражается слезами. Надя старается его успокоить, но Денис чувствует опасность, боится и ревет все сильней.
Машина летит по скверной дороге в окружении леса. Там и тут упавшие стволы деревьев частично преграждают колею. Климу приходится лавировать.
- Они не отстают, – говорит Надя, оглядываясь назад. – Они поняли, что мы свернули.
- Проскочим! – сквозь зубы повторяет Клим. И еще раз, словно желая убедить в этом не только присутствующих, но и саму судьбу: - Мы проскочим! Скоро будет мост, а на глазах у людей они не решатся.
Надя в ужасе смотрит на его затылок. Она вдруг понимает, что это неправда. И видит, что ее муж тоже это знает, но отказывается верить, что они обречены. Ее Клим упрям и готов бороться до конца. Если есть один шанс из тысячи, он постарается его выцарапать у смерти.
Но смерть сильна. Кажется, не в этот раз…
Денис плачет все громче. В силу возраста он не умеет сдерживаться, как это делает его отец. Все его эмоции написаны на сморщенном красном личике.
Клим ведет машину твердой рукой.
Впереди развилка. Там, куда он хотел повернуть, прячется еще одна черная машина – стоит прямо посреди дороги, перегораживая путь. Караулит.
Клим крутит руль, разворачиваясь практически на месте. Вздымается пыльное облако, за которым долго не видно ничего. Лишь слышно, как визжат тормоза и скрипят амортизаторы, как трутся шины о жесткое ложе каменистой дороги.
Назад ехать нельзя – там погоня. Машина с беглецами сворачивает вбок. Эта грунтовка ведет в гору. Впереди – крутой серпантин и обрыв. Внизу – карьер, откуда прежде добывали камень на строительство Куйбышевской ГЭС.
Черный джип мигает фарами, ревет мотором и пристраивается следом. Его постепенно нагоняет первый джип, ведущий свою жертву еще от дачного поселка.
Кавалькада из трех автомобилей, прыгая по кочкам, несется к карьеру через лес.
Из второй машины высовывается пассажир, в его руке пистолет. Слышатся выстрелы.
Звук лопающегося стекла заставляет Надю пригнуться.
- Готовься к переброске! – кричит Клим жене.
- Я не смогу! – В ее голосе звучит паника пополам с отчаянием. – После родов я сильно просела в мастерстве.
- Ради нашего сына, Надя! Обратись к Кереметь, она тебе не откажет!
Выстрел. Пуля прошивает машину насквозь, и ветровое стекло тоже разлетается.
Клим заслоняется рукой, и стекла осыпаются вниз организованным потоком, не причиняя никому вреда. Тем не менее Надя ахает, прижимая к себе вопящего сынишку.
- Быстрее, Надя!
Невооруженным глазом видно, как плохо молодой матери. Кожа на ее лице бледна, глаза запали и блестят как в лихорадке. Она нагибается, разыскивая упавший под ноги телефон:
- Я звоню Лиде!
Клим вцепился в руль побелевшими ладонями. Финал близок, но он все еще не сдается.
Под новые звуки стрельбы Надя набирает номер и кричит в трубку:
- Лида! Мы у Сокских штолен. Спаси Дениску! Забери его отсюда! – и отбрасывает телефон, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.
Она верит, что Лида поймет ее правильно, а у нее сейчас другая забота: надо сосредоточиться, как бы не было сложно, и вложить в бросок все оставшиеся силы. Ради сына.
- На счет три! – кричит Клим, готовясь бросить машину в очередной крутой поворот. – Пока они не видят! Раз!
Надя целует заплаканного малютку в щечку:
- Прости нас, Денис! Прости, пожалуйста!
- Два!
Она рывком открывает дверцу машины и вопит что-то странное, гортанное, грозное. Ветер, запутавшийся между разбитыми окнами, дует отовсюду сразу и треплет ее волосы, и они лезут кончиками ей в рот.
Ветки ближайших кустов бьют по распахнутой дверке, норовя ее захлопнуть, но Надя не дает, надавливая на нее левой ногой.
Денис внезапно перестает реветь и завороженно смотрит сквозь распахнутую дверь на проносящиеся мимо кусты. От былых рыданий в нем остаются лишь редкие всхлипы и дрожь. Малыш словно понимает, что сейчас должно произойти.