А может, она кружилась от небывалой доселе свободы. Он уже и не помнил, когда в последний раз мог вот так запросто стоять, любоваться пейзажем и никуда не спешить. Ему не надо было срочно прыгать в машину и мчаться куда-то. Не надо было отчитываться перед опекуном. Не надо было отдавать указания «валенкам» - вся его привычная работа была поставлена на паузу, и этот нечаянный отпуск, начавшийся еще в больничной палате, внезапно показался ему счастьем. В больнице он тяготился, что выпал из потока, а здесь, на берегу Волги… это было нечто другое, дышащее покоем. Его сердце билось ровно, и даже появилась надежда, что Музыка вернется к нему, сконфуженная и искренне любящая. Они обнимутся, простят друг друга и заживут дальше в гармонии. Как в детстве, когда небо было по-настоящему синим, а трава зеленой.
Повинуясь невнятному зову, Дэн повернул налево и пошел по набережной мимо гостиницы и кафешек, под сень которых изначально планировал завалиться в поисках изысканного ужина. Он брел, казалось, бесцельно, но увидев золотой купол часовенки, понял, куда его несут ноги. Уже вполне осмысленно он свернул к домам и вскоре оказался перед знакомым двухэтажным зданием из красного кирпича. Мемориальная доска гласила, что в этом доме в 1889-1890 годы жил Владимир Ленин (*дом Пономарева-Каткова), но для Саблина это навсегда осталось его первой музыкальной школой. Она и сейчас тут располагалась, и из ее приоткрытых окон доносились обрывки ученических гамм.
Душу окончательно затопила ностальгия. Дэн юркнул во двор и очутился среди разномастных пристроек, сильно покосившихся с тех пор, как он был тут в последний раз. Но это было единственным, что хоть как-то отметило неумолимый бег времени, в остальном же казалось, все осталось прежним. Вот окно, за которым располагался его класс. Вот дерево, под которым он готовился к экзамену. Вот закуток, где его впервые поцеловала девочка Оля (в щеку – но он был горд этим до такой степени, будто его посвятила в рыцари английская королева).
С Олей они ходили к одному педагогу, писали на слух диктанты по сольфеджио (Денис благородно позволял подружке списывать у него сложные места), а потом она сказала ему: «Ты станешь самым лучшим композитором на Земле, и я буду учить детей играть твои пьесы». Все это пронеслось перед его мысленным взором, словно давно позабытый фильм.
На кирпиче под клеймом завода в укромном уголке за выступом окна он в смутном порыве накарябал когда-то первые буквы их имен «О+Д», но без всякого пошлого равенства. Была ли это любовь? Второклассник Денис считал это «крепкой дружбой». Детдомовец по прозвищу Маэстро иной раз скучал по верной подруге, исчезнувшей из его жизни вместе с нормальной семьей, родителями и сестренкой, но уже не пытался все вернуть обратно. Известный «Валенок» ничего не знал о судьбе той белобрысой девчонки и не вспоминал о ней ровно до этого часа, а тут вот вдруг вспомнил.
Кирпичи старой школы их не забыли, «О+Д» по-прежнему читались хорошо (хулиганство неожиданно оказалось долговечным), и Дэн не сдержался – шагнул вплотную к стене, чтобы потрогать их рукой.
Скользя на той же всколыхнувшейся в нем волне, он вышел обратно на улицу и двинулся в глубь квартала, туда, где прежде располагался небольшой магазинчик музыкальных инструментов. В нем отец покупал ему гитару, и Денис, пока они выбирали, поглядывал на жутковатое панно, украшавшее стену за спиной продавца. Это была копия Босха «Сад земных наслаждений», на которой Дениску больше всего интересовали ноты, нанесенные на голую попу грешника.
Магазинчика больше не существовало, а на месте дома зиял пустырь.
Это было отрезвляюще, и Дэн резко затормозил.
Он сказал себе, что пора возвращаться в сегодняшний день, все равно проку от воспоминаний будет мало. На самом деле он ничего не знал о своем прошлом, его предстояло откапывать и осмыслять заново. Кирпичи с именами и загадочные ноты Босха ему ничем не помогут, не ответят на вопросы, кем были его настоящие родители и что вообще случилось, а значит, их лучше пока отложить в сторону. Как говорится, котлеты отдельно, а мухи отдельно, и не надо отвлекаться, не надо смешивать в кучу все, что услужливо подсовывает память. Вдали от подозрительных советчиков самое время навести порядок в своей жизни.
Выполнив намеченную на вечер программу (то есть поужинав наконец и купив не слишком дорогой смартфон), Денис вернулся в отель, решив, что подробный план своей новой жизни и способы его реализации наметит уже утром, на свежую голову.