– Неужели могущественный Громф Бэнр считает себя игрушкой, марионеткой в руках Киммуриэля? – продолжал наемник. – Неужели ты думаешь, что это Киммуриэль хитростью заставил тебя произнести неизвестное тебе заклинание, которое призвало великого Демогоргона в башню Академии Магик?
– Иногда Джарлакс слишком много болтает – увы, это бывает весьма часто, – нехорошим тоном сказал Громф.
– Но этого же не может быть, – гнул свое Джарлакс, не обращая внимания на угрозу. – Откуда Киммуриэль мог узнать такое могущественное заклинание? Чтобы вызвать в этот мир самого князя демонов? Да любая верховная мать в нашем городе перебила бы всех своих детей, чтобы узнать подобный секрет.
– Любая верховная мать сделала бы это просто ради собственного удовольствия, – вполголоса пробормотал Энтрери, так что его услышал только Дзирт.
– Чтобы вызвать могущественное существо, которое невозможно контролировать? – Тон Фэласа выражал сомнение.
– Да, потому что подобная угроза способствует возвышению того, кто призвал ее! – настаивал Джарлакс. – Для них не имеет значения, что Дом Бэнр, или Баррисон Дел’Армго, или Ксорларрин, или любой другой, будет уничтожен в результате появления лорда демонов. Верховная мать, обладающая способностью вызвать самого страшного обитателя Бездны, путем шантажа займет первое место в Правящем Совете! А кроме того, появление такого демона доставит удовольствие Ллос, Госпоже Хаоса. Разве Демогоргон не является олицетворением хаоса, даже среди своих наиболее безумных сородичей? Нет, Киммуриэль не мог этого сделать, – подытожил Джарлакс.
– Ты увиливаешь, хитришь! – заявил Громф. Затем властно добавил: – Если я сумею найти эту твою «шестерку» из клана Облодра, я превращу его в ничто.
Джарлакс открыл рот, чтобы ответить, но Громф поднял палец; и этого едва заметного жеста хватило, чтобы возражения застряли у Джарлакса в глотке.
– Вам пора идти, – обратился Громф к Джарлаксу спустя несколько мгновений, в течение которых в пещере царило тягостное молчание. – У вас впереди долгий путь.
– Твой собственный путь будет не менее трудным, – ответил Джарлакс.
– Прощай. Возможно, мы скоро встретимся, – сказал Фэлас и начал произносить заклинание, которое должно было перенести его обратно к ожидавшей его возвращения Сос’Умпту.
Громф тоже принялся колдовать, чтобы вернуться в Лускан, но сначала презрительно ухмыльнулся троим путешественникам.
– С ним всегда приятно пообщаться, – заметил Энтрери, когда маги исчезли.
– Высокомерие не доведет его до добра, – заметил Джарлакс. – Рано или поздно это плохо кончится.
– Лучше бы пораньше, – буркнул Энтрери.
– Впереди полно демонов, – напомнил им обоим Дзирт.
– Нам предстоит сражаться каждый день, – согласился Энтрери, – и, скорее всего, не получится спокойно поесть или поспать. Неужели Громфу или этому второму так уж сложно было перенести нас, по крайней мере, поближе к городу?
– Верховные матери настороже и сразу уловят действие подобных заклинаний, – пояснил Джарлакс, когда они снова тронулись в путь. – Кто знает, как далеко они заглядывают с помощью своих сосудов для ясновидения?
– Даже сюда? – пробормотал Энтрери и посмотрел по сторонам, как будто ожидал, что вся мощь Мензоберранзана обрушится на них с минуты на минуту. Дзирт тоже остановился и начал нервно переминаться с ноги на ногу, однако, взглянув на беспечного Джарлакса, немного успокоился.
– Это было заранее условленное место встречи, – объяснил им Джарлакс. – Я никогда не встречал более осторожного существа, чем архимаг Громф, и менее склонного к свиданию с верховными матерями, нежели он. Я уверен, что мы были должным образом защищены от посторонних глаз.
– Но что будет, когда мы покинем эту пещеру? – поинтересовался Дзирт.
– Жрицы ищут признаки того, что кто-то применяет магию. Мы с вами будем пользоваться магией только в крайнем случае. – Джарлакс помолчал и взглянул куда-то в пространство с таким видом, словно в голову ему внезапно пришла новая мысль. – В конце концов нам все же понадобится Киммуриэль, – заявил он спустя несколько секунд. – И не только для того, чтобы помочь нам пробраться в город – возможно, это мы сумеем сделать самостоятельно. Но Далия лишилась рассудка, и ее мысли путаются, подобно куче извивающихся червей. Киммуриэль – единственный, кто сумеет вернуть ей память и способность ясно мыслить. Спасать Далию без него – напрасная трата времени и сил. Лучше сразу покончить с ее страданиями – это будет более милосердно.