Зато я не могу пожаловаться на отсутствие солидарности и безучастное отношение со стороны сицилийских крестьян, многие из которых, зная, что аграрии будут их преследовать, а правящие партии подвергнут дискриминации, что из-за плетня может в любой момент прогреметь выстрел из лупары, ведь у мафии нет недостатка в киллерах, продолжали снабжать меня необходимой информацией, сотрудничать с политическими силами, ведущими борьбу с мафией, и давать ценные сведения для разоблачений в печати.
Им, жертвам всевластия мафии, я приношу свою сердечную, искреннюю благодарность и выражаю свое восхищение. Ради них эта борьба должна продолжаться до тех пор, пока с корнем не будет вырвана дурная трава мафии.
Мне хотелось также выразить мою безграничную признательность Джироламо Ли Каузи, моему товарищу, другу и учителю в борьбе против мафии; это его солидарность и политическая поддержка помогли мне выстоять в тех чудовищных трудностях, которые чинили мне мафия и ее политические друзья.
Микеле Панталеоне
1. Истоки латифундий и феодов
Мафия возникла в типичной зоне феодальных владений, в центре Сицилии. Эту зону и ныне можно выделить: она охватывает внутренние районы провинций Палермо, Трапани и Агридженто, а на востоке ее замыкают провинции Кальтаниссетта и Энна.
По своей социальной структуре, экономическому развитию и в конечном счете уровню культуры эта зона феодальных владений и ныне еще столь разительно отличается от центров прибрежной полосы, что буквально ошеломляет каждого, кто впервые попадает сюда. Турист, направляющийся из Палермо в Агридженто или Кальтаниссетту, начинает ощущать эту резкую разницу в первые же часы своего пути. Следуя вдоль берега моря до Термини-Имересе, путник очарован красотой простирающегося перед ним пейзажа, пышной зеленью садов, меняющей свою окраску в зависимости от времени года: то она ярко-желтая в пору созревания цитрусовых, то будто подернута инеем от цветущих померанцев, дважды в году воздух окрестностей напоен их ароматом.
Но едва турист, достигнув перекрещения железных дорог у Фьгометорто, начинает удаляться от моря в глубь острова по направлению к Роккапалумбе, природа будто по волшебству внезапно меняется. Пышная зелень сменяется редкими пятнами кактуса опунции и рожкового дерева, а земля, отводимая почти исключительно под экстенсивные культуры, однообразна по цвету: летом она желтая, истощенная вторичным посевом пшеницы, а зимой обретает темный цвет самой обнажившейся почвы, либо бурый, либо желтоватый цвет глины, в засуху она почти всегда испещрена трещинами, в период дождей изрезана рытвинами.
Зимой, в период коротких, но бурных ливней, приносящих, как правило, больше вреда, чем пользы, потоки воды, которые никакая человеческая изобретательность не в силах сдержать, обрушиваются на селения, затопляя их. Наступает пора невылазной грязи и оползней, которые порой надолго делают непроходимыми местные дороги. И только недолгая весна, в апреле и мае, расцвечивает этот край зеленью еще не созревших хлебов и бобовых и большими багряными пятнами кормовых трав. И тогда это буйство сицилийских красок рождает иллюзию богатства и изобилия.
Вода (прибрежная полоса изобилует ею, внутренние же районы почти полностью лишены) является главной, но не единственной причиной такого положения вещей. Этому способствуют также суровые зимы, тощие почвы, недостаток дорог и особенно латифундистские корни земельной собственности и социальная структура феодального типа, существовавшая в этой зоне вплоть до начала сороковых годов нашего века и до сей поры еще окончательно не изжитая.
Эта нищета и отсталость веками тяготели над экономическим и социальным развитием острова и в конечном счете предопределили уровень цивилизации этого края феодов, который всегда сохранял свою замкнутость, не поддаваясь какому-либо прочному влиянию цивилизаций захватчиков, сменявших друг друга на острове, начиная с финикийцев и кончая Бурбонами, то есть до 1860 года.
А так как все побывавшие на острове завоеватели рассматривали его как колонию и единственной целью своей полагали максимальную эксплуатацию его богатств, то все эти цивилизации задерживались, я бы сказал оседали, в крупных городах побережья, пренебрегая внутренними районами острова, бывшими для них лишь огромным зернохранилищем, в которое отправляются только затем, чтобы опустошить его.