Денег мне Брат оставил много, можно любые хотелки удовлетворять несколько месяцев. Картами он пока делиться не стал, за все плачу наличными, в том числе и за билет на поезд.
Ни к чему оставлять свои следы в банковской истории и записи в самих банкоматах. Когда он тратит деньги на жизнь в Питере и еще одновременно светится во Владикавказе с такой же темой. И с полностью такой же внешностью.
О такой проблеме мы уже с ним подумали, решили пока по возможности поменьше оставлять следов в оцифрованном сетевом пространстве.
Да и вообще, нужно хорошо помнить, что у меня в Питере ничего нет. Ни квартиры, ни бывшей жены, ни дочери, абсолютно ничего нет, как у только что рожденного младенца.
Есть только мои родители, которые про меня не подозревают, и еще Брат, который зато полностью в курсе.
Нет даже свидетельства о рождении и бережно сохраненной бирочки с маленькой ножки, с собой из своего прежнего имущества только свой паспорт, свидетельство на мою машину и еще права. Все настоящее, оригинальное, однако лучше такие документы никому не показывать из проверяющих. Карточки банков тоже сохранились на моем долгом пути домой, только денег мне по ним не выдадут уже нигде.
То есть простую проверку полицейским патрулем на улице или вокзале я однозначно пройду, однако с проверкой через компьютерные сети МВД точно не справлюсь.
Точно, как настоящий иностранный агент под прикрытием, окажусь здесь.
Если залечу в полицию и меня там обыщут, тогда точно примут за шпиона заграничного. Высочайшего качества документы, все честь по чести, ни до чего не докопаться, никаких следов подделки.
Только именно данные номера паспорта, прав и того же свидетельства на Пежо именно на гражданина Олега Протасова никогда не выдавались в этом мире.
У Брата все подобное есть, только оно все тоже свое, совсем с другими номерами документов, своим номером ГУВД и датой выдачи. И другим ИНН тоже.
И старенького Пежо четыреста шесть, наверняка, никогда не было в его жизни, раз есть новая Субару.
Нет, когда-то он, возможно, и был…
Только, чтобы свидетельство о регистрации такой немолодой машины оказалось оформлено всего три года назад — точно не к настоящему в этом мире Олегу Протасову. Не тот у него уровень жизни теперь и, наверное, уже много-много лет не тот, чтобы связываться с такими автомобильными раритетами.
А вот меня случайно попавшаяся старая машина с живым шикарным и почти вечным турбодизелем очень порадовала тогда. Сделал кузовщину и подвеску, собирался радоваться расходу в шесть литров на сотню еще много лет.
Ну, такие у меня были тогда доступные радости в теле простого слесаря по ремонту подвески автомобилей.
Жизнь у Брата изменилась примерно с тех пор, как я посетил своих родителей и приоткрыл им глаза на будущее.
Никак не соотносятся его документы с моим сегодняшним клоном Брата, теперь меня можно назвать и так.
Там, в Черноземье, я был главнее Брата, а вот теперь в земной жизни он поважнее меня будет, все уже от него полностью зависит. Все на него оформлено, а я могу здесь жить только в его тени более-менее спокойно.
А про мои паспорт и права лучше даже не заикаться, их здесь ни в одной базе не найти, как не старайся.
Есть полностью легальный загранпаспорт. Можно сказать, что абсолютно мой. И еще паспорт гражданина России, только это бывший паспорт Брата. Он его официально потерял и сделал себе новый, чтобы этот отдать мне, просто на всякий случай.
То есть серьезной проверки органами он тоже не пройдет, однако билеты на поезд с ним можно купить и показать его где-то тоже возможно.
На нем мое лицо, это видно сразу. Как, впрочем, и на моем старом паспорте.
Вот на правах меня узнать трудно, что с ними не делай.
Так что все не так просто со мной и моей легализацией в этом мире лично моего изменившегося будущего.
То есть лично мной измененного.
С Братом мы уже обсудили всякие варианты, и кое-что придумали.
Вечером я с ним созвонился, он рассказал мне, что не так легко оказалось с посещением больницы, в которую госпитализировали мать. Режим охраны там оказался прямо, как в «Крестах» или другом СИЗО.
Все посещения запрещены строго-настрого, смертельный вирус шутить не будет.
Брат не смог попасть к матери в первый же день. Больница на осадном положении, никого не впускают и не выпускают, как он сказал. Пришлось заходить обходными путями, договариваться, платить охранникам и медсестрам. Тогда он смог остаться с матерью наедине всего на десять минут. Пустили, как бы, попрощаться с матерью, почти противогаз заставили надеть.