— Что же произошло на берегу Вуоксы? Почему твои люди снова не справились с задержанием разыскиваемого? Если бы они взяли близнецов, теперь бы не ты рассказывал нам свои предположения, а оба брата Протасовых выдавали правду изо всех сил, — упрекает один из генералов полковника.
— Там случились еще несколько необъяснимых вещей. Именно поэтому их нигде нет, а я один сижу перед вами с отчетом, — объясняет полковник.
— Что? Еще необъяснимых? — уже закипает Второй. — Да сколько можно?
— По показаниям из соседних коттеджей и с камер при самом поселке видно, как два человека уже на лыжах уходят по дороге в сторону Вуоксы. У каждого по два набитых рюкзака и по карабину за спиной, нагружены они тяжело, однако двигаются очень быстро. Лица закрыты масками. Через три километра они свернули на предварительно накатанную ими же самими колею в лес и еще через три с половиной километра оказались на берегу Вуоксы. Где не дошли до реки пятьдесят метров, а один из них пропал, как теперь установлено точно.
— Как пропал? — не понимает Виктор Степанович.
Во всяком случае, через шесть часов после ухода из поселка за ними следом отправились наши оперативники с местным участковым на двух снегоходах, принадлежащих семье Протасовых.
— Почему с таким отставанием по времени, Палыч?
— Так сначала их искали на квартирах, потом по телефонам, они все оказались сразу же отключены. Да еще не подготовлено оказалось ничего, все же Рождество на дворе, товарищи генералы. Никто не собирался проводить операцию, хотели просто забрать Лекаря из центра и оставить у нас в комитете, — называет полковник по-старому свое место работы. — Чтобы работать с ним на следующий день.
— Это же только на него была установка задержать, не на его близнеца, который ничем таким не привлек к себе внимания и спокойно жил себе по своим же документам. Что именно Лекарь занимается сильно непонятными вещами и живет явно по чужим документам. Однако, когда оперативники были оглушены и лишились телефонов, они сразу подняли тревогу, только очнулись, с телефона в медцентре. Правда, подозреваемому удалось все равно скрыться. После отработки всех адресов машина с моими людьми отправилась в коттедж родителей, где и было установлено, что их сын приехал семь часов назад, собрал приготовленные в своей комнате вещи, забрал два карабина и ушел куда-то по дороге. На улице уже было темно, поэтому две пары наших людей отправились преследовать их на снегоходах, зная, что беглецы ушли на лыжах. Был обнаружен свежий лыжный съезд с дороги, по нему наши доехали до берега реки, где двое из первого снегохода были внезапно выбиты из сознания хорошо замаскировавшимся в сугробе одним из братьев Протасовых. Бил он их какой-то дубиной, которую нашли на месте преступления.
— Прыгнул из сугроба и оглушил твоих людей? Они что, совсем работать разучились?
— Товарищ генерал-лейтенант, для такого тоже есть объяснение. Правда, тоже не очень понятное. Протасов, непонятно какой из них, правда, оказался в белом горнолыжном костюме, двигается с необыкновенной скоростью и бьет с необъяснимой силой. Однако это совсем не главное…
— Ну-ну, попробуй обосновать! — усмехается Виктор Степанович.
— Двое на втором снегоходе рассмотрели при свете фары случившееся с первым снегоходом, лежащие тела своих, и успели передать группе поддержки, которая проводила дальнейший обыск в коттедже Протасовых, сведения о случившемся. После чего тоже подверглись нападению, участковый был сразу выбит из сознания этим же дрыном. Зато наш человек успел отскочить, достать пистолет и произвести предупредительный выстрел в ногу нападавшего. Все сделал, как положено. Нападавший был в очках ночного видения и на попадание в ногу никак не отреагировал, мгновенно оказавшись на расстоянии удара от капитана Боширова.
— Значит, он промазал!
— Возможно, зато потом, растерявшись от такого начала, он произвел еще два выстрела. Он никогда не промахивался за всю службу в нашей структуре. Как показал сначала сам — что стрелял снова в ногу, его напарник, старший лейтенант Петров, доложил в закрытом рапорте, что видел вспышки из дула пистолета, направленные в грудь нападавшему Протасову. Группа поддержки расслышала тоже три выстрела всего. После серьезного разговора капитан признался, что в панике от неуязвимости противника выстелил ему точно в грудь два раза с расстояния два метра и не мог промахнуться никак.
— И что случилось дальше? — с блестящими от любопытства глазами спросил Второй.
— Дальше Протасов остался на ногах и выбил его из сознания очень сильным ударом по голове.