После чего переходим Риони в мелком месте, прыгая по камешкам. Еще пару часов передвигаемся в тени деревьев и через кусты, чтобы не светиться на заброшенных дорогах с разрушившимся асфальтом.
Границу с непризнанной республикой проходим без проблем, я внимательно прислушиваюсь в окружающему миру и рассматриваю в бинокль дорогу.
Брат сейчас еще незнаком тому деловому мужику в городке Квайса в этой жизни. Однако ничто не помешало ему заявиться в гости, чтобы с шутками и намеками договориться о поездке во Владикавказ.
Я наблюдаю за ними из-за кустов напротив дома, вскоре получаю сигнал от Брата, что у него все нормально, есть договоренность на сотрудничество. Судя по тому, как он чешет голову, первым делом отправится к местному парикмахеру за новой прической.
Мы взяли с собой много безопасного Жиллета для бритья и парикмахерские ножницы, чтобы больше никого не пугать откровенно бомжацким видом. Сами себе стрижем волосы до какого-то уже нормального вида, чтобы очень сильно не бросаться в глаза.
После этого я возвращаюсь обратно в Грузию, осторожно перехожу границу и через пару часов выкапываю свой мешок с камнями и украшениями.
Тоскливо вздыхаю, смартфона с местной симкой у меня нет, такси не вызвать никак. Да еще придется при звуке мотора прятаться по кустам, чтобы спокойно дойти до Они.
И есть ли теперь в этом городке какое-то такси? Или он уже совершенной деревней стал?
В бывшем городке, теперь уже скорее поселке, еще недавно проживало немногим больше двух с половиной тысяч человек. Это семь лет назад, сейчас уже точно меньше. Мне необходимо найти машину до Кутаиси, желательно не сталкиваясь с местной полицией и прочими любопытными гражданами, которые ей же и сообщат о непонятно откуда взявшемся подозрительном русском.
Такое знаменательное событие никто из местных полицаек не пропустит, обязательно попросят паспорт и сразу проницательно поинтересуются, не из Южной ли Осетии я здесь появился, весь такой красивый.
Нелегально перешел через границу у реки в эту ночь?
Опять устраивать захваты служебных машин и зданий я не очень хочу, как убегать изо всех сил в Храм.
А для такого мне нужен быстрый контакт с аборигенами, как раз первая из них уже хорошо видна мне.
Толстая тетенька в косынке раскладывает перед забором из жердей у своего старенького дома прошлогодние овощи в коробках из-под турецких фруктов. Так занялась своим делом, что не заметила меня, подошедшего к ней, шурша каменной крошкой под ногами.
Кому она что хочет тут продать — я не знаю, наверное, соседям или проезжающим изредка водителям. Однако люди, которые торгуют, обязаны общаться с покупателями.
А кто сказал, что я не покупатель, хотя мне ее овощи сейчас вообще ни к чему не сдались.
Вот если бы в Храм шел, тогда закупился бы и картошкой, и красным луком, и чесноком, и яблоками прошлогодними тоже обязательно. Витаминчики явно в местных овощах и фруктах есть, растут здесь привольно под щедрым солнцем юга.
Это третий жилой дом от окраины поселка, поэтому я должен ее обаять и разговорить:
— Добрый день! Вы по-русски понимаете?
Тетенька сначала шарахнулась от меня, потом все же начала понимать, лет ей шестьдесят пять-семьдесят, и она точно восемь лет в советской школе когда-то училась, если не все десять.
— Чего тебе? — вот, точно понимает.
— Здравствуйте, у меня два дела, купить вот эти яблоки, пять килограммов. И вызвать такси до Кутаиси, ну или любого водителя, кому не помешает заработать хорошо.
— Пять килограммов, — удивленно повторяет грузинка, забывшая, наверняка, почти все русские слова за время независимости.
Продолжает смотреть на меня с некой настороженностью и удивлением. Явно не ожидала встретить в оставшейся жизни покупателя своей немудреной продукции именно из русских.
— Да, пять, — я подхватываю самое краснобокое яблоко из корзины, протираю его об рукав и вцепляюсь в него зубами.
Должен же я опробовать продукцию перед покупкой.
— Отличные яблоки. Забираю все тогда, — я взвешиваю ведро в руке. — Килограммов шесть. А еще одно такое есть?
Да, солидный оптовый покупатель быстро сбил тетушку с мыслей о том, кто я такой и откуда здесь взялся.
И даже не спрашиваю про цену, и не торгуюсь, поэтому в глазах пожилой грузинки блеснула небольшая искорка радости, сменившись чувством наживы. Она даже немного вспомнила когда-то и зачем-то выученный чужой язык.
— По пять лари отдаю. Хорошие яблоки.
Так, где-то по полтора доллара или евро за кило. Ну, бумажка в двадцать долларов у меня есть, да не одна, перед исчезновением я наменял мелкой валюты специально для таких случаев. Не бегать же за народом, размахивая сотками долларов или евро.