Не стал ничего рассказывать про трудное будущее, про скорый распад Советского Союза и приход эры беспощадного капитализма.
Просто вылечил родителей от имеющихся сейчас болячек и оставил немного денег молодой семье, чтобы им стало полегче начинать жизнь. Искренне надеюсь, такое вмешательство в семейную историю не сильно изменит ее, а я останусь тем же самым сыном своих родителей. Просто пойду по стопам отца, немудрено работая руками без особых амбиций.
«Оставляю родителей теперь снова своими!» — улыбаюсь я, шагая по Садовой.
Если моим Братьям будет сильно не хватать родителей, они могут прогуляться в Советский Союз и снова изменить их жизнь.
Только что-то они давно уже должны были вернуться, да пропали с концами. Ладно, рано или поздно выйдут на связь, оставят наконец-то письмо в Храме для меня.
А мне пора уже возвращаться в Грузию, за всеми моими гулянками и путешествиями прошло уже три месяца, еще пару недель или месяц жизни в Кутаиси, и я с чистой совестью могу отправляться дальше в прошлое, куда я приготовился попасть.
Хотя лучше все-таки прожить в здешнем времени еще два-три месяца, чтобы не бродить по сугробам в горах ранней весной.
Подхожу к тбилисскому поезду, опять договариваюсь на одно место в СВ и снова за пятьдесят рублей.
Все, как в прошлый мой визит сюда, только после посещения бани на Дягтярной за мной трупов или сильно пострадавших не осталось ни одного. Не успели местные жулики на меня нацелиться и решить пощупать за вымя.
Двое суток в поезде тянутся долго и скучно, я уже вволю нагулялся, пока хочу снова встретиться с Сашей, начать лечить народ и готовиться к возвращению в Храм.
В Кутаиси я сразу беру такси и еду в знакомую баню, чтобы помыться после дороги и, возможно, встретить там Сашу.
Его в бане не оказывается, однако, похоже, о моем возможном появлении все сотрудники предупреждены. Не проходит и пары часов, как приятель залетает в предбанник и сердечно обнимает меня.
— Мы все ждали тебя, как ты написал в записке. Ты где остановился?
— Да нигде, как там наш домик, свободен? На него рассчитываю, — искренне отвечаю я.
— На сегодня занят, приехали нужные люди. Но дядя ждет тебя в своем доме, собирайся.
Так что к вечеру я оказываюсь в доме дяди Тенгиза.
— Отлично, что ты вернулся! Меня уже твои клиенты одолели, всем что-то нужно, так что работы для тебя много.
— Это хорошо, подлечу всех, кого нужно. Пришлось уехать по личным делам, — так я коротко объясняю свое исчезновение.
Дядя Тенгиз не говорит мне ни слова упрека, просто просит проверить его спину.
Первые две недели я живу в его доме. Заметно хорошо, что боятся меня отпускать, пока самых важных клиентов я не вылечил по кругу. Потом мы все же возвращаемся в привычный дом на берегу Риони, где я начинаю принимать присылаемых людей уже два раза в день — утром и вечером, а в обед вволю париться для поддержания сил.
Так проходит сентябрь и середина октября, когда я задумываюсь, в какой момент мне лучше уходить. Денег снова накопилось около тридцати тысяч, так что мне приходится поломать голову, что с ними делать.
Ну, оставлю я пару тысяч себе, мало ли, если еще придется сюда вернуться когда-то. Или Братьям отдам, если они все же решатся вернуть своих родителей когда-то.
Можно было бы родителям их отвезти, не такое сложное дело, только опасаюсь я их жизнь кардинально менять.
«С другой стороны, если они полностью рассчитаются за ту же кооперативную квартиру, они ничем особенно не изменят свою жизнь. Мать так же будет работать в детском саду, отец в сервисе, без знания будущего их жизнь так уж кардинально не поменяется. Тем более оставлять многие тысячи рублей я все равно не собираюсь», — рассуждаю я.
И еще я почувствовал вдруг изменившееся отношение со стороны дяди Тенгиза в одну из теперь нечастых встреч на его даче. Он почему-то испытывает по отношению ко мне чувство опасения и тревоги.
«Еще не очень сильно, — но я хорошо понимаю, — теперь моя личность, проблемная связь для него».
Объяснение тут может быть только одно — кто-то из других влиятельных людей узнал, что он обладает возможностью устраивать чудесное и научно необъяснимое излечение любых недугов. Наверное, вышел уже на него самого, теперь моя деятельность может принести серьезные проблемы хозяину советской торговли города Кутаиси, если он меня не сдаст.
Понятно, не какой-то рядовой следователь из ОБЭП, а совсем другой уровень.