Николай Второй пока молчит, понимая, что я не просто так рассказываю ему про Ленский расстрел.
— А вы же хотите этого избежать? Вы знаете, что сказал будущий Председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов-Ленин по этому поводу?
— Как вы сказали? Совет народных Комиссаров? Это что — новый орган власти? — недоумевает самодержец российский.
— Да, государь. Подобное название есть в переданных вам материалах.
— Наверно, я не обратил внимания… — задумывается самодержец. — Что же сказал этот Ульянов-Ленин?
— «Ленский расстрел явился поводом к переходу революционного настроения масс в революционный подъем масс». Его точная цитата, я ее даже специально записал. Так что Вы, государь, должны понять, почему я отнимаю ваше ценное время. Ленский расстрел — тот хребет, который никак нельзя не обозначить в нашем с вами разговоре.
Объясняю очень настойчиво, почему отнимаю у него время для семьи.
— Третья Дума перед своим закрытием отправила в те места сразу целых пятерых адвокатов под руководством того самого Керенского, — я уже не знаю, помнит ли император со своею занятостью, ведь я уже сам говорил ему про такой момент.
Поэтому еще раз повторяю — именно Керенский отдаст приказ об аресте его семьи в Царском Селе и отправлении в Тобольск, навстречу неминуемой смерти.
— Поэтому сейчас именно такой невероятно важный момент, государь. Когда можно нанести удар по всей пропаганде против вас и вашей семьи, мгновенно перехватить инициативу из рук либеральной и социалистической прессы!
— Каким же образом, Сергей? — заинтересовался император.
— Очень просто. Не ждать конца расследования сенатора Манухина, оно затянется до ноября и будет еще полгода обсуждаться, поэтому окажется уже никому не нужно. Я вам и так его процитирую сейчас, у меня оно имеется из-за его важности для судьбы страны:
«Условия жизни рабочих на приисках были названы не совместимыми с человеческим достоинством, принятая в „Лензото“ практика обращения с рабочими — не соответствующей закону, стачка рабочих оправдывалась, как чисто экономическая и мирная по характеру, а ружейные залпы решительно осуждались, как не спровоцированные».
— То есть попытка замять случившееся и ваша отсутствующая реакция на беспредел местных властей начнут хоронить самодержавие. После такого нет смысла как-то заигрывать с рабочими.
Император задумался:
— И что вы посоветуете?
— Посоветую выйти сухим из воды, образно говоря, государь! Изменить случившееся мы не можем, но поменять последствия вполне возможно и совсем не трудно даже! Показать рабочим всей страны, что у них есть настоящий защитник, выбить из рук у революционеров такой невероятный козырь! Назначить, естественно, виновным в случившемся жандармского ротмистра, самовольно отдавшего приказ открыть огонь по рабочим и обязательно руководство компании. Ротмистра посадить на хороший срок, руководство компании обязать выплатить пособие пострадавшим и назначить пенсию семьям, потерявшим кормильца при расстреле. Приказать изменить условия труда и быта, часть денег от прибыли компании принудительно направить именно на такое. Выступить в роли настоящего беспристрастного арбитра над всем случившимся, несмотря на то, что в акционерах компании находится ваша родная матушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна и ряд сановников, те же министр торговли и промышленности Тимашев, бывший председатель Комитета министров Витте, бывший министр торговли и промышленности Тимирязев, — зачитываю я по своей шпаргалке.
— Не знаю, могу ли я так поступить? — император и так знает, кто там и всем владеет.
— Государь, вопрос не в том, можете ли вы так поступить? Вопрос в том — иначе вы поступить просто не можете! В данном конкретном случае именно, что не можете! — упорствую я. — Если хотите спасти самодержавие на какое-то обозримое время — необходимо делать шаги навстречу самому сплоченному классу!
— Что вы еще знаете про случившееся на приисках? — похоже, императору нужны еще аргументы для принятия решения.
— Что сначала рабочим поставили плату в пятьдесят пять рублей за месяц, очень большие деньги для тех мест. Но когда набрали больше, чем нужно, рабочих, стали затягивать им нормы и выдачу платы деньгами. Потому что тем просто некуда из глухой тайги деваться в зимнее время. Деньгами выдавали четверть из платы, остальное талонами, чтобы покупали продукты в ларьках администрации по завышенным ценам. Отбывший свой срок депутат из социал-демократов Второй Думы возглавил протестное движение и вот вам результат! Там много всяких обстоятельств, но самое главное в другом, ваше Императорское Величество!