— Доброй ночи, — сказал я и пошёл к девушкам.
— Спасибо тебе, Лео. Без тебя наши потери исчислялись бы тысячами, — негромко поблагодарила уставшая Мицуки.
— Рука руку моет. Рад, что мы на одной стороне, — я кивнул и был таков.
Меня радовало, что Мицуки ценила заслуги Героя. Хорошо, что мне удалось донести до неё простую истину, и оставалось надеяться, что она не засомневается в моей лояльности.
Я вернулся к девушкам, мы поставили палатку и отошли ко сну.
Спутницы так сильно вымотались, что были готовы спать на голой земле. А вот я со своей читерной способностью чувствовал себя бодро и свежо. Спасибо полудюжине почивших китайцев, что дружелюбно поделились со мной своей жизненной силой.
Но полежать и подумать о грядущем — дело благое.
В полдень, как и было сказано, армия отправилась на север. До Дентона пешком пять дней пути, но Мицуки собиралась пройти этот путь за четыре.
В её действиях была логика: пусть солдаты устанут, но зато велик шанс, что им не придётся сражаться. А заняв Дентон, Мицуки рассчитывала остановиться на несколько дней, чтобы восстановить силы и дождаться всех, кто отстал.
Мне показалось странным, что армия постоянно растягивалась и даже отделялась друг от друга. Попахивало тотальной неорганизованностью. Но на то была слепая вера командирши в защитную тактику Сет-Джу.
Мицуки считала, что китайцы не нападут в чистом поле, ибо их меньше и это им совершенно невыгодно. Она утверждала, что для Сет-Джу оставалось только одно: перейти в глухую оборону и ничего более.
К тому же хитрая японка направила гонцов в земли Бахадур и Громовых. Мицуки считала, что её нынешняя позиция позволит склонить их на свою сторону.
Если хотя бы один из кланов присоединится, то небольшое превосходство тут же превратится в огромный перевес. В таком случае Сет-Джу останется только сдаться. Но со слов всё той же Мицуки, они на это не пойдут и будут драться до последнего.
Как бы то ни было, лишняя помощь никогда не помешает, хоть я и сомневался в целесообразности союза с Громовыми.
Мне даже казалось, что Мицуки направила им предложение лишь формально, чтобы потом сказать: «Я вам предлагала мир, вы отказались, получите, распишитесь». Если оно действительно было именно так, то это хороший ход.
К моему удивлению, на третий день пути, поздней ночью у палатки Мицуки приземлился драгун с одиноким всадником. И всё бы ничего, но как выяснилось позже, это был внук нового правителя Бахадур.
Он сообщил, что индусы приняли приглашение и уже выдвинули армию. Через полторы недели та должна была прибыть к Дентону.
Сказать, что Мицуки обрадовалась такому исходу, — ничего не сказать. Конечно, существовало вероятность, что её хотели обмануть, но она заверила меня, что с таким не шутят. Иначе можно запятнать честь целого клана.
А Бахадур достаточно трепетно относились к своей репутации и именно поэтому не участвовали в большинстве клановых баталий. Даже боюсь представить, что такого Мицуки им там пообещала, что они так быстро согласились.
Так или иначе, новый союзник — это шикарно. Единственным минусом в этом союзе стала растущая область Кошмара, которая через несколько месяцев могла отрезать земли Бахадур от остального материка.
И это проблема, которую предстояло решить мне и только мне…
— Как же не хочется сюда возвращаться… — прошептала Юми, когда мы подступали к Дентону.
— Вы больше не рабыни, — негромко парировал я. — Когда всё закончится, я поговорю с Мицуки насчёт вас.
— Нас? — переспросила Энни.
— Всех вас, — уточнил я. — В крайнем случае, думаю, что Мифельда поможет в наведении справедливости.
— Я тоже на это надеюсь, — Юми улыбнулась. — Надоело скрываться.
— Гляньте, — начала Алиса. — Что это? Дым?
— Похоже на то. Неужели они подожгли город? — вопрошала Юми. — Изверги!
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром… — еле слышно выдал я. — Рабочая тактика, какой бы ужасной она не была.
— Лео, ты стал каким-то другим…
— Согласна с Юми. Лео, что с тобой? — поинтересовалась Энни.
— О чём вы? Что не так?
— Ты… Ты стал как они, — Юми показала на Мицуки. — Раньше смерти людей волновали тебя сильнее, чем сейчас.
— Ну… Что я могу сказать… — ненадолго задумался. — Мы не можем спасти всех, и если будем переживать за каждого, кто погиб не по нашей вине, то рано или поздно сойдём с ума. Нельзя так жить. Лучше сосредоточимся на тех, кому можно помочь. Сейчас это те, кто пострадал в Дентоне.