- Сецуна, бери правый фланг, я на левом, – выдал маг-целитель, прикидывая, какая мощь ему потребуется для этого боя. Попросту разрезать артерии не представлялось возможным из-за ужасно плотной шкуры, а потому оставалось лишь взять саблю в двуручный хват, да вспоминать, как Клехия использовала Лунное рассечение, один из мощнейших приёмов, позволяющий преодолевать даже мифриловые доспехи. И вот, пока арбалетчики перезаряжали оружие, сражаясь с ужасно тугими дугами, Кирготу пришло время вступить в бой. Первый кабан, намеревавшийся поднять юношу на клыки, умер от рассечения черепа вдоль, а его туша стала трамплином к следующему чудовищу, в шее которого, под натиском стали, образовалась глубокая дыра. Следующий кабан пал от огромной резаной раны на шее, чуть ли не до позвоночника, и это было лишь начало отражения нашествия, в котором герой искренне радовался возможности расправить крылья в открытом бою. На правом фланге Сецуна начала бой с того, что подняла из земли ледяные колья, унесшие жизни трёх чудовищ. А пока она рвала им шеи, уклоняясь от острых клыков, десяток чудищ уже начал содрогать стены города своей огромной массой, отчего те аж крошиться начали. Но Бранька не так просто стояла все эти годы, а потому защитники знали своё дело. Стены крепки, арбалеты надёжны, а руки у стрелков не дрожали, а потому после следующего залпа пали уже семь кабанов. Киргот убивал уже седьмое чудовище, горизонтально рассекая ему морду надвое, а Сецуна со своей стороны с кровавым энтузиазмом разрывала глотку пятого собственноручно убитого злобного парнокопытного, ловко прыгая с одного тела на другое, давая каждому ощутить на себе вкус своих убийственных когтей. Наконец, оставшиеся три кабана оказались расстреляны из арбалетов, пришло время опустить оружие. Отдышка взяла своё у героя, не столько из-за физической усталости, сколько из-за маны, которую он потратил на разрезание всех своих диких недругов. Мало того, что нужно было направить её во всё тело, так ещё и клинок требовалось временно зачаровать своей же магической силой, что требовало концентрации, что забирала у него нужда постоянно отвлекаться на плащ. Что же до Сецуны, то для неё даже прыжки в сальто по головам с одновременным разрыванием грубой плоти были чем-то совершенно простым и понятным. В чём особенно помогало зачарование на её кандалах.
- Эй! Может, хоть сейчас нас впустите?! – спросил маг-целитель, вытирая саблю от крови подолом своего зелёного плаща. Перчатки же из варана можно было потом отстирать, как и всё остальное. На очереди всё ещё было укрытие ночных псов, а потому терять время было нельзя.
- Ха-ха! Ну вы им и задали, детишки! Ладно, мужики, открывай им ворота, – после демонстрации силы молодым человеком и волчицей громко сказал огр-стражник, главный этого гарнизона, принимавший не последнее участие в обороне городских стен.
- А вот за это я вас сердечно благодарю. Идём, Сецуна, – приказал своей окровавленной спутнице герой и направился к открывающимся воротам. Внутрь их пропустили без пошлины, не стали и задавать лишних вопросов за помощь в обороне Браньки. Не то, чтобы стражники не справились бы сами, но Киргот со своей рабыней сэкономили им добрую сотню золотых на каменщиков. Приветливо помахав запачканной в крови чудовищ рукой, маг-целитель, вместе с прижимающейся к нему Сецуной, направился дальше. Путь он держал в район цехов и ремесленных лавок, где, на заднем дворе за одной из бакалеен, располагалась небольшая лестница в подвальное помещение, закрытое крепкой дубовой резной дверью.
- Сейчас мы туда ворвёмся и убьём всех. Не сомневайся, Сецуна, они все там наши враги, – проговорил герой, давая указания волчице. Указание всего одно – не оставлять выживших. Но что-то нехорошее тяготело на душе Киргота, и тот приложил руку к груди. Туда, где находился амулет, подаренный ему отцом Сецуны после спасения деревни ледяных волков в качестве её приданого. Именно он сейчас помогал восстановить потерянную после схватки у ворот ману, которая понадобится, чтобы зачистить логово информаторов.
- Да, господин. Сецуна убьёт всех, кто угрожает нам, – гордо выговорила девочка, обнажая свои ледяные когти, которые намеревалась пустить против врагов героя и своей новой подруги. Мало что нужно было от жизни неприхотливой волчице – лишь быть рядом с тем, кто её спас и дал ей цель, а потому жила она лишь сегодняшним днём в отличие от него, чьё видение своего пути простиралось на несколько месяцев вперёд, пусть и приходилось действовать в зависимости от обстоятельств.