- Пожалуй. Тот был не в лучшем состоянии, а теперь мне и вовсе приходится колдовать голыми руками, – посетовала волшебница, которую больше волновала даже не утеря зачарованной палки с малахитовым навершием, а один из перечисленных пунктов в планах Киргота, заключавшийся том, чтобы «спасти город». Она понимала, что ей придётся приложить все усилия, чтобы не позволить её любимому убить принцессу Норн, её младшую сестру. Желательно ещё, чтобы он и дальше не догадывался о том, что она знала о своей истинной личности.
- Эм, Киргот, – начала разговор королевна, всем своим лицом выражая озадаченность и стеснение. Даже не столько из-за нагого торса её эксцентричного союзника.
- Что такое, Ева? – переспросил герой, наслаждаясь стеснением той, благодаря которой и существовал весь этот дивный новый мир.
- А не мог бы ты… снять мне ещё одну комнату? – попросила чернокрылая, собирая последние крохи смелости, потраченной на то, чтобы принять навязанную молодым человеком цель – жить и идти к своей абсолютной цели. Сейчас, правда, совсем не смерть текущего короля демонов её волновала.
- Зачем? Для тебя есть отдельная кровать, тут просторно и уютно. Чего ещё желать? – совершенно серьёзно сказал юноша, оглядывая арендованные хоромы.
- Так ты не собираешься? Но ведь… мне неловко. Вы же… даже со мной занимаетесь… этим… – призналась Ева, понимавшая, что ей предстоит лицезреть в случае, если она и дальше будет полагаться на молодого человека.
- Конечно же нет. Награда за твою голову ещё не снята, так что кто знает, кто ещё за тобой придёт. Так хоть будет легче тебя защищать в случае чего, – произнёс обеспокоенный безопасностью своей подопечной королевны. И не только ею…
- Ну да, но ведь… – пыталась возразить демоница, чьё личное пространство теперь ограничивалось одной несчастной кроватью.
- А ещё не забывай, кому за всё это платить! Еда, одежда, проживание – ты ведь ни за что из этого не платишь, – надавил на больную для бедной, словно церковная мышь, девчонки тему герой.
- Почему ты такой грубый? – не в силах по фактам возразить на претензию Ева перешла на банальные человеческие качества своего спасителя. Тот, заметив её слабину, подсел рядом с ней.
- Конечно, ты можешь заплатить за мою доброту своим телом, тогда и претензий не будет, – поставил свои условия Киргот, протягивая свою левую руку к щеке будущей королевы демонов.
- По-моему, ты слишком забегаешь вперёд! – выразила своё недовольство девушка, одёргивая длань героя со своей, наполнившейся мурашками кожи. Снова она разочаровывала его, не давая возможности залезть к ней под платье, особенно, когда он считал, что стоит только руку протянуть. По крайней мере, она не дала полного отказа – утешался маг-целитель.
– Н-ну ладно, я согласна разделить с вами комнату. Но можно вы хотя бы… будете позволять мне выходить во время се… того, что вы делаете вместе?
- Хочешь умереть? За маленькую девочку дают целое состояние, а она хочет гулять по ночам одна, а не с теми, кто готов рисковать за неё жизнью?
- Т-тогда… не мог бы ты сдерживаться?
- Зачем я должен страдать из-за тебя? Неужели Фрея с Сецуной должны страдать от твоего присутствия?
- Угу. Уже сейчас у нас с господином мало любви. Сецуна хочет больше, – игриво произнесла волчица, снимая с себя окровавленные одеяния.
- Больше всего на свете я люблю именно обжиматься со своим лордом, – поддержала Фрея, снимая с себя своё болеро, после чего обе они заползли на кровать к Кирготу. Фрея по правую руку, а Сецуна, задницей отталкивая возмущающуюся такой вопиющей наглостью Еву, пристроилась у левой руки.
- Что ж, большинство решило. Придётся тебе потерпеть. Но не бойся, ты привыкнешь и наши стоны станут для тебя приятной колыбельной, – не упустил шанса поиздеваться над девчонкой Киргот, который, однако, чувствовал к ней симпатию и желал, чтобы день, когда она присоединится третьей, настал побыстрее.
- Не станут!!! – выкрикнула Ева, после чего прыгнула на соседнюю кровать и накрыла одеялом всё своё тело. Но снимающий льняной корсет со своей колдуньи маг-целитель знал, что её недовольство связано было с тем, что он банально не разрешил ублажать себя под дверью, как раньше. Впрочем, пусть всё это и было ради своеобразных заигрываний с чернокрылой, вовсе не на ней герою предстояло сконцентрировать своё внимание ближайшее время. Пока Киргот раздевал Фрею, Сецуна раздела Киргота, и его штаны с сапогами и поясами отправились туда же, где были меховые одеяния волчицы – на пол, после чего недавно спасённая воительница в привычной ей форме начала сосать своё будущее, как однажды назвал свой член маг-целитель. Что же до волшебницы, то она была подле юноши, на коленях. Одной рукой герой обхватил её левую грудь, языком лаская её сосок, а вторую же, осторожно, чтобы не задеть ласкающую его ротиком Сецуну, направил промеж ног волшебницы. Волчица звучно засасывала своё «будущее», а колдунья бросилась обнимать своего любимого за шею. Мысли её были заняты многими вещами, но главной из них, от которой она пыталась сбежать в объятьях своего героя, была про Норн, сестру, что она когда-то отвергла и навсегда травмировала, и с которой вскоре ей предстоит столкнуться. Девушка не хотела её смерти, но альтернатив было мало. Самая лучшая из имеющихся заключалась в том, чтобы позволить магу-лекарю сделать с ней то же, что и с ней. Она понимала, что таким образом полководица разделит её судьбу рабыни подле мстительного целителя, но если так можно будет вырвать её из лап Джеорала, если Киргот будет относиться так же, как к ней, то она готова будет боготворить этого человека до конца жизни. Однако, если произойдёт ужасное, если она окажется среди жертв его кровавого отмщения… Она не знала о его мотивах на неё, не знала о первом мире и даже не желала задумываться об худшем, не хотела заражаться унынием, а потому начала дёргать бёдрами, подводя свой оргазм от пальцев героя всё ближе к своему освобождению.