- Ему, да? Спасибо за совет, – произнёс Киргот, поглядывая на вытирающую свои ухоженные руки Фрею. С одной стороны, её можно было использовать как приманку для Блейд, которая, поддавшись своей природе, сломает её, завершая месть над Флер за Киргота. С другой стороны, он слишком сильно любил её, чтобы так ею разбрасываться. Не говоря уже о том, что герой меча могла узнать свою обожаемую богиню, и тогда она вернётся в стан врага. Риск был слишком велик, но избавиться от этого чудища было необходимо. Ради восстановления справедливости, ради спасения Браньки и ради мести. А ещё, чтобы избавиться от назойливого страха перед этой извращённой женщиной, что мешал ему перевернуть эту обожжённую страницу своей жизни. А пока маг-целитель погружался в размышления о ненавистном враге, Карман уже нашёл общий язык с Сецуной, о еде, о вине, о Кирготе и о том, что ему нравится. Молодой человек, в свою очередь, начал болтать с Фреей обо всём и ни о чём одновременно, чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения по её поводу. Той, правда, каждый раз удавалось филигранно уходить из-под наводящих вопросов, притворяясь незнающей дурочкой. Вскоре все они завели разговор о возможном будущем этих земель, куда вклинилась и Ева, желавшая узнать о землях демонов, и что в них происходит толком побольше перед тем, как она займёт Чёрный трон. Вскоре закат сменился сумерками, и настало время расходиться.
- Интересная вы компашка. Что ж, пожалуй, пора нам уже расходиться. Та-ак, семь золотых, ну и наелись мы, – расценил Карман, рассматривая рукописный счёт на семь месячных зарплат из дорогого алкоголя и закусок.
- Сколько с меня? – вопросил герой, готовясь без раздумий отдать часть своей прибыли.
- Киргот, братишка, ты что, шутишь? Ты не должен ничего, это я тебе должен! – съехидничал лавочник, давая официантке дополнительный, восьмой золотой на чаевые.
- Ты купил у меня зелья, так что деньги я имею, – не отступал маг-целитель, но его напор тут же перекрыл довольный от сытной и вкусной трапезы и приятной беседы торговец.
- Нет-нет-нет, ты не понимаешь, это инвестиция, поэтому просто заткнись и дай мне заплатить за тебя и твоих прелестных спутниц, – настоял делец, по-дружески похлопывая Киргота по правому, незащищённому плечу.
- Как скажешь. Завтра увидимся у твоей лавки, – назначил предстоящую встречу маг-целитель.
- Обязательно, – помахав на прощание, вышел из заведения торговец, взгромоздив свою сумку к себе на плечо. Дальше ему предстояло подготовиться к сбыту приобретённых зелий. Что же до Киргота…
- Ну что, домой? – сказал юноша, вставая из-за стола и направляясь к выходу.
- Было так вкусно, скажите? – выговорила Фрея, прижимаясь к правому плечу своего любимого.
- Угу, Сецуне всё понравилось, мы ещё придём? – поинтересовалась волчица у героя, прижимаясь к левой его руке.
- Посмотрим. Хотелось бы попробовать, что у них ещё подают, – ответил довольный юноша, даже не пытаясь отогнать своих любимиц. Так он к гостинице и направился.
- Мне тоже понравилось. Особенно рёбрышки. Спасибо, Киргот, – поблагодарила Ева, которая, впрочем, не желала прижиматься к нему.
- Что, наконец-то ты стала проникаться ко мне симпатией? – съязвил юноша, замечая очевидные подвижки.
- Ты… не совсем плохой, но не более, – отмахнулась королевна, которой Фрея многое поведала об этом измученном тяжкой жизнью герое, пока тот ходил на разведку. Далеко не всё, но вполне достаточно, чтобы она хоть немного прониклась сочувствием к своему союзнику, который планировал развить эти чувства дальше. Оставался только вопрос – «как?». И ответ на него целитель желал позже узнать у сдружившихся с ней девушек.
- Ну как скажешь. Деньги теперь есть, дело есть. Для полного счастья не хватает кое-чего ещё, – произнёс Киргот, переводя взгляд на свою чернокрылую спутницу, намёк этот был понятен всем одинаково.
- Злюка озабоченная, – посетовала девчонка, смущённо отводя взгляд, в ответ на что маг-целитель искренне рассмеялся. Всем им предстояла увлекательная вечерняя прогулка. Но пока герой шагал в направлении своего временного жилища, один неразрешённый вопрос будоражил разум юноши. При прохождении улиц Браньки, по возвращению домой, и даже во время ночной близости со своими любимицами. Первой была Сецуна, которую юноша, после недолгой работы пальцами, оприходовал в позе сзади, ведь в отличие от Фреи, которая, на пару с закусывающей подушку Евой, мастурбировала рядом со своим любимым «принцем из Энриты», потолок развития воительницы нужно было повышать свежей спермой. Пять минут на волчицу пролетели как одно мгновение. За ней пошла волшебница, которую маг-целитель прижал спиной к кровати и, раздвинув ей ноги, пронзил девушку своим шестом. Но спустя три минуты такого веселья, герой решил сменить позу, усадив свою ручную колдунью на член спиной к себе. Как и тогда, он был с ней груб и напорист, но не затем, чтобы как-либо ранить её или высвободить свои переживания, а просто потому что так ей больше нравилось. Юноша входил и выходил из лона заклинательницы, играясь с грудями той, кто когда-то видел в герое-целителе лишь раба своих требований. Она об этом знала, знала об этой боли, а потому желала сделать всё, чтобы сделать его счастливым и так искупить свою вину. Вскоре и Фрея получила свою порцию «будущего», остатки которого, в своей привычной манере, слизала Сецуна. Ещё примерно час Киргот ублажал то одну, то другую, то всех сразу на потеху развлекающейся в одиночестве Евы, которая считала, будто никто не замечал, что она делала там под своим одеялом. Но вот, испустив шестую за эту ночь порцию семени, герой утомился и улёгся на спину, обнимая своих девушек. Сначала он обратил свой взгляд на Фрею, которую ему было всё труднее и труднее воспринимать как некогда жестокую Флер, ведь именно она поддерживала его в трудные минуты, и именно она принимала его таким, какой он есть. Затем на Сецуну, свою верную воительницу, которую он хотел видеть здоровой и счастливой, а не с прожжённой дырой в животе, или вовсе отданной на растерзание психопатке, если всё пойдёт не по плану. Ей с Евой, которую юноша уже даже не рассматривал под эту роль, он, пусть и в разных мирах, но обещал будущее, а не позор и увечья, а потому оставался лишь один выход – дать Блейд того, кого Кирготу было совершенно не жалко – себя.