- Да, господин, – произнесла вслед уходящему за дверь целителю играющаяся с новым ножом Евы Сецуна, в то время, как Фрея с чернокрылой болтали о своём, о женском. В частности, героиня магии рассказывала, как при помощи магии без вреда для здоровья убирать неприятные проявления месячных, чтобы радовать своего любимого хоть каждый день в году. Ну а сам маг-целитель ушёл и заперся с почти что невесомой белой сферой, что получилась из Рагнарёка, после того, как предыдущий пакт оружия с героем меча оказался разорван из-за её безвременной кончины в зубах трёх подонков, пытавшихся изнасиловать Киргота, когда он принял женский облик. Сам по себе белый шар оружием не являлся, таковым он становился лишь в ответ на волю героя, достаточно было лишь возложить на него руки и пожелать. Как Блейд пожелала изукрашенный меч, что никогда не затупится и не сломается, и который даст ей силу здесь и сразу, а в итоге без неё она ничего не могла. Или как Буллет пожелал себе серебряную пушку Таслам, громоздкое разрушительное орудие с потенциально неограниченным боезапасом, что одновременно поражало окружающих своим блеском. Орудие было крайне могучим, пусть и не особо соотносилось с образом ветерана разведки. Или же как Флер пожелала себе Ванарганд, элегантный посох, что не имел элементарных предрасположенностей, и позволял использовать его для заклинаний всех четырёх стихий, а ещё усиливал и без того бездонный магический запас принцессы. Герой мог пожелать себе любое оружие, от кинжала до автоматической пушки. Разве что вернуть его в состояние сферы возможным уже не представлялось до самой смерти носителя, а может ли один человек иметь два божественных орудия, маг-целитель не знал.
- Хотелось бы подольше подумать об этом, но придётся так, – посетовал Киргот, в голове которого всплыл образ Соколиного глаза. – Какое оружие я хочу? Я желаю силу, что позволит мне отомстить растоптавшим мою жизнь подонкам. Нечто, что даст силу моему исцелению. И что не позволит мне умереть, – размышлял маг-целитель о своих успехах и поражениях. В прошлой жизни Буллет в одном из своих приступов безумия сломал тому позвонок, лишая возможности передвигаться и использовать магию. В этой же он чуть не умер, когда позволил пронзить себя ради спасения Сецуны, но из-за того, что молодой человек не отрывал ладони от своей груди, он не только выжил, но и без проблем расправился с полдюжиной ночных псов. Этой целительной силы хватало, чтобы вытащить его даже с порога смерти, но требовала она концентрации и определённой целостности тела, в частности, возможности накладывания рук, которое было невозможно, будь Киргот застигнут врасплох или выведен из равновесия, как это было с Буллетом тогда, как это было с Блейд совсем недавно. К тому же, магия героя требовала прямого прикосновения. И это были недостатки, от которых юноша желал себя избавить. И с мыслями о таком орудии, что будет синергировать только с врождённой магией исцеления молодого человека, что станет частью него самого и никогда не даст обезоружить мага-целителя – именно с такими мыслями он и возложил свои освобождённые от вараньих перчаток руки, передавая свою ману и мысли в этот легендарный предмет. Но мало было этого, отдать орудию нужно было ещё и кусочек своей бессмертной души.
- Ты желаешь меня, герой-целитель, – вопросил загадочный голос прямо в голове у Киргота, воплощение воли самого оружия.
- Да. Отдайся мне, отдайся без останка, – вкладывая свою эссенцию существования ответил герой сфере, что прямо в руках задрожала у него великой мощью.
- Ответь же, герой, готов ли ты спасти мир? – задал вопрос с подвохом глас в голове, на который ухмыляющийся маг-целитель уже решительно знал ответ.
- Конечно. Я люблю этот мир! Я люблю жить в нём вольно со своими любимыми женщинами! Как я могу не защищать этот мир? – во всеуслышание заявил Киргот, что желал и дальше жить своими страстями, не позволяя в этот раз никому остановить его.
- Тогда я выполню своё предназначение и дарую тебе могущество. Какую силу ты от меня желаешь? – вопросил поднятый юношей над собой шар, чья энергия резонировала со своим новым хозяином.