— Ваше Величество, я не сделаю вам ничего дурного. Вы по-прежнему мой император и я буду относиться к вам с должным уважением. Поверьте, мне нужно только поговорить с вами, но так как разговор будет серьезным, я не желаю, чтобы меня пытались проткнуть только из-за того, что вам не понравились мои слова. Обещаю, что как только мы разберемся со всеми неясностями, я верну вам прежнюю подвижность.
Взгляд Фаусмина стал менее испепеляющим. Но не слишком.
— Вы спрашивали, почему полиморф оставил меня в живых? На этот счет у меня есть два объяснения. Возможно, он просто не захотел со мной связываться, посчитав слишком серьезным противником. Ведь ранее я уже расправился с одним из его собратьев. Среди невидимого народа подобные известия расходятся очень быстро.
— Не слишком убедительно, — глухо заметил Фаусмин.
— Согласен. Но это только одна из версий. Вторая состоит в том, что полиморф испугался возможных последствий моей смерти. Невидимые Помощники, с которыми я всегда был в хороших отношениях, не простили бы ему этого. А от них ему не укрыться.
— Чушь! — фыркнул Фаусмин. — При чем тут они? Что могут сделать домовые? Пошуметь?
— Речь не только о домовых.
— Вы имеете на них какое-то влияние?
— Нет, я для них друг, а не господин. И вы неправы, считая их беспомощными. Если бы я мог, то рассказал кое-что…
— Так расскажите! — прервал он меня.
— Не могу, это не моя тайна. Я обещал.
— У нас крайне неподходящее время, чтобы иметь какие-нибудь тайны, — процедил император сквозь зубы.
— Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось неверное представление об этом деле. Ведь известно, что вы склонны к некоторым преувеличениям. — Я наклонился к его уху и зашептал, опасаясь любопытного слушателя в лице местного домового. — Помните инцидент с нападением бандитов на некого Прозрачного мага? Так вот, когда я упал в реку и меня, потерявшего сознание, уносила вода, Невидимые Помощники вмешались. Они вытащили меня из реки, не дав захлебнуться. Затем спрятали от наемников, а когда поняли, что те виновны в произошедшем, то… — я сделал паузу.
— Что? Не томите же.
— Набросились на них и живьем разорвали на части. Потом позвали волков — в окрестных лесах их превеликое множество, чтобы избавиться от останков.
— Боже! — император побледнел больше прежнего.
— Вот видите, — уже громче сказал я, отходя от него и присаживаясь на кровать. — Не стоить недооценивать Невидимых Помощников. Поклянитесь, что никому не расскажете об этом.
— Клянусь. Если это правда, конечно. Как-то тяжело поверить в это после всего, что тебе говорили наставники.
— Наставники и мне много чего говорили. Но прав оказался только один из них — Шмерцин Ноябрьский, ныне покойный. Он говорил, что все, что мы узнаем в стенах университета, скорее всего нам не понадобится, потому что книги рассказывают о чужих ошибках, а любая ошибка уникальна и никогда больше не повторится. Поэтому перестаньте думать о том, что вам говорили. Нужно принимать реальность такой как она есть.
— Освободите меня. Уже вся спина затекла.
— Только умоляю, не хватайтесь больше за меч, — попросил я его, одним движением руки снимая заклятье.
Фаусмин облегченно вздохнул и потер шею.
— Между прочим, за то, что вы сделали, полагается смертная казнь.
— За что именно?
— Применение магии для достижения личной выгоды в отношении правящего монарха.
— Все зависит от точки зрения. Считайте, что я вам жизнь спас. Если бы вы вдруг бросились на меня с мечом, намереваясь сделать из одного сотню маленьких Эдвинов, я был бы вынужден защищаться. А так как я имею дело преимущественно с всякими чудовищами из Подземелья да демонами, то и методы защиты у меня соответствующие. Мне проще сжечь дом целиком, чем развести огонь в камине.
— Я уловил вашу мысль, — сухо сказал император.
— Рад это слышать. Но мы по-прежнему не решили как быть. Вернетесь назад во дворец? Кто-то всерьез задумал убрать вас, раз перешел к столь активным действиям.
— Поразительно, что рядом со мной нет доверенных людей. Я впервые без охраны, — растерянно произнес император. — Это сбивает с толку. Меня часто пытаются убрать, можно сказать, что я уже привык к этому, но девяносто девять заговоров из ста раскрываются без моего ведома. Конечно, начальник тайной охраны каждые полгода кладет на стол отчет о проделанной работе, но я редко в него заглядываю, дабы не портить себе сон. Он у меня и без того тревожный.
— А что случается с оставшимся одним процентом?
— Обычно это отравленная еда или питье, — он рассеяно махнул рукой, — но яд легко обнаружить. Полагаю, на кухне из-за этого уже сменилась не одна сотня поваров.