Рев запряженного в трок грифона стал оглушительным. Когда он поравнялся с нами, я непроизвольно втянул голову в плечи. В этот момент одна из его осей треснула и трок, увлекаемый огромным колесом, подпрыгнул вверх и в мгновенье ока оказался в воздухе. Я успел увидеть испуганные глаза мальчишки, сидящего в кабине. Еще мгновенье и трок упадет прямо на повозки торговцев.
Не зря в магической школе, а потом в университете мы до полного изнеможения отрабатывали некоторые заклинания. Наставники учили, что в жизни наступит момент, когда не будет времени принять решение и за нас это сделают руки. Заклинания зазубрены до автоматизма: кисть сама чертит знак, а губы шепчут слова.
Сам до конца не осознавая, что делаю, я остановил трок прямо в воздухе, не дав ему врезаться в повозки, где сидели люди. Грифон не переставая ревел, а я с поднятыми вверх руками неимоверным усилием удерживал трок в воздухе. От напряжения моментально вспотел, выступивший пот заливал мне глаза.
— Уберите всех отсюда! — сквозь зубы сказал я императору. — Я его долго не удержу.
Фаусмин метнул в мою сторону обеспокоенный взгляд и, не теряя времени даром, крикнул, чтобы освободили дорогу. Торговцы, наконец, поняли, что от них требуется. Они заголосили и кинулись врассыпную бросая товар. В сонме голосов было слышно, как кто-то умоляет позвать охрану, но мольбы были прерваны криком грифона, от которого у меня заложило уши. Проклятое животное, когда оно уже угомонится!
Подождав еще немного и убедившись, что ни одно живое существо не вздумало немного вздремнуть прямо под троком, я отпустил его. Повозка рухнула вниз, подняв облако пыли. Раздался треск ломающегося дерева. От удара образовалась брешь и грифон сумел сквозь нее выбраться из колеса. Устало потирая пальцы, я соскочил с коня и бросился к кабине, предоставив охране каравана заниматься грифоном.
Под развалинами того, что некогда было троком, я нашел подростка. На вид ему было не больше четырнадцати лет. Понятное дело, что он не мог быть волшебником или советником и попросту угнал трок, но не смог с ним справится. Убедившись, что угонщик не ранен — разбитый нос не считается, а отделался легким испугом, я схватил его за грудки и полностью вытащил из кабины. Злость придала мне силы, я сам не заметил как приподнял его над землей.
— Что это за выходки?! — прорычал я. — Если сам вздумал убиться — твое полное право, но о других бы подумал!
Глаза парня стали еще больше, он скривил губы и через силу произнес:
— Я не хотел…
— Эдвин, не марайте руки, — попросил император, возникая сзади. — Еще немного и у него от страха остановится сердце.
— Не остановится, — буркнул я, отпуская этого горе любителя быстрой езды. — Ты зачем в трок сел?
— Хотел, хотел… покататься. Я же не знал, что грифон взбесится…
— Кому принадлежит грифон? Где ты его взял?
— Он живет у моего деда. Он смотритель двух троков на постоялом дворе, — ответил парень, размазывая кровь по лицу.
— Уже только одного, — проворчал я, протягивая руку.
Он зажмурился, пытаясь отстранится.
— Спокойно, я не собираюсь тебя бить.
Быстро залечив его ушибы, я обернулся к успевшим столпиться за моей спиной людям.
— Пострадавшие есть? Если что-то серьезное, я маг и могу помочь.
— Спасибо вам, господин маг, — обратился ко мне с поклоном пожилой мужчина. — Если бы не вы, нам пришлось бы худо. Среди нас нет раненых, но мы понесли большие убытки, — он показал в сторону перевернутой повозки, — и хотели бы… — тут в его голосе послышались зловещие нотки, — чтобы вы отдали нам мальчишку. Нам надо с ним кое о чем поговорить.
Я с сомнением посмотрел на парня, который сжался в комок. Одет он был бедно: на нем были неопределенного цвета холщовые брюки, рубашка с порванным воротом и куртка, которая, судя по ее виду, передавалась как драгоценная реликвия от отца к сыну на протяжении последних пяти поколений. Было сомнительно, чтобы ему понравился предстоящий разговор.
— Эдвин, нам пора ехать, — напомнил Фаусмин, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Его не утраивало, что я стал центром внимания. Я едва по привычке не обратился к нему «Ваше Величество», но во время остановился.
— Они повесят мальчишку, если мы оставим его здесь.
— И будут правы.
— Не думаю, что вы говорите это серьезно… Мы должны взять его с собой. Довезем до ближайшей развилки и отпустим восвояси.
— Как знаете, — нахмурился Фаусмин. — Но поедет он с вами.