— Надо же… — пробормотал Фаусмин, уже забыв о лекарстве, жесткой постели и прочем. — Я не знал об этом. Очень интересные подробности. Получается, что весь смысл жизни демонов лежит в удовлетворении запросов их Дерева? Какой кошмар, в самом деле. — Он покачал головой. — Представляю, что бы было, если бы подобное дерево росло у нас… Мы бы стали такими же как они, тоже мучили пленников, завоевывая целые миры только ради того, что бы принести в жертву их жителей.
— У одного философа была теория о том, что мы тоже являемся пленниками подобного дерева, и может даже не одного, а целой рощи. Только все они невидимы. Это деревья власти, алчности, жажды убийства и так далее. Сколько есть людских пороков, столько и деревьев. И как только мы отказываемся от них, встаем на путь праведной жизни, как нас начинает трясти и чтобы получить облегчение мы снова вынуждены убивать, грабить, лгать и делать зло ближнему своему.
— Занимательная теория, но, похоже, что она больше ищет оправдания порокам, чем способствует их искоренению.
— Целиком согласен с вами, Ваше Величество.
Император сел рядом со мной задумался, но задумчивость длилась недолго. Он подпер рукой щеку и взглянул на меня. В его взгляде читался интерес.
— Я хочу, чтобы вы чаще рассказывали мне подобные вещи. Хочу знать жизнь такой, какая она есть, а не такой, какую представляют ее мои советники. Вы посвятили свою жизнь магии, мудрости, подобно книжникам, но от последних выгодно отличаетесь тем, что сами бывали в тех переделках о которых так красочно рассказывают книги. Подумать только — вы видели Дерево Боли… Кошмары не мучают?
— Иногда, — уклончиво ответил я. — Только если много съем за ужином. Обычно у меня крепкий здоровый сон.
Императора удовлетворил ответ и он оставил меня в покое.
Я грустно посмотрел на твердую как камень подушку, тонкое смятое одеяло и, собрав свою волю в кулак, поднялся с кровати. Умываясь ледяной водой, мне оставалось только с сожалением вспоминать те прекрасные дни, когда ничто не вынуждало меня вставать раньше полудня. Хорошее это было время… Кроме обычных блюд, Мелл обязательно баловала меня чем-нибудь особенным — оладьями с медом или земляничным пирогом. Потом мы сидели на веранде или шли в лес на наше любимое место возле старого клена, проводили там пару часов в безмятежном безделье. Затем, если у меня не было нежданных гостей и запланированных встреч, я шел в кабинет, где читал, практиковался в магии, составляя длинные цепочки заклинаний.
— Все-таки жаль, что вам нельзя пойти по Часовой Тропе, — проронил я. — Мы сэкономили бы массу времени. И мне не пришлось бы трястись на лошади и страдать от болей в пояснице.
Мышцы спины действительно ныли. Не так сильно как могли, но все же довольно ощутимо.
— Вы скверный наездник, Эдвин, — согласился император. — Впрочем, от мага глупо ожидать иного. По части физической подготовки вы слабы… На лошади сидите неуклюже, как обстоят дела с фехтованием я вообще боюсь себе представить. Вам приходилось участвовать в бою?
— Приходилось, но я никогда не подпускал противника настолько близко, чтобы он мог дотянуться до меня мечом.
— Хороший ответ.
— Зато я могу много пройти пешком. Я очень выносливый.
— Когда мы окажемся в краю песков, вам представится прекрасная возможность это продемонстрировать.
— Мы бросим лошадей?
— Придется. Они все равно не выдержат жары пустыни, увязнут в дюнах и падут.
— Лошади не выдержат, а мы?
— Именно поэтому я взял с собой вас, — ухмыльнулся Фаусмин. — Ведь вам ничего не стоит наколдовать маленькое облачко над нашими головами дабы оно защитило нас от палящего солнца?
— Одно облачко — это слишком сложно. Но могу наколдовать много грозовых облаков и штормовой ветер, — с достоинством ответил я, повязывая пояс мантии.
Фаусмин благоразумно решил тему облаков дальше не развивать.
Полностью одевшись и взяв вещи, мы спустились вниз. Торопливо позавтракали, расплатились серебром. На выходе из трактира Фаусмин столкнулся с конюхом, который нес на вилах охапку соломы. Император приказал ему седлать лошадей. Он желал как можно скорее уехать отсюда, хотя я был бы не против остаться и час-другой послушать местные сплетни. Иногда посетители трактира осведомлены лучше, чем магический Совет. Нельзя было так просто отмахнуться от того факта, что на меня и императора были совершены покушения, поэтому я усердно прислушивался к обрывкам разговоров.