— Может лучше взять лошадей и убраться отсюда подальше? — предложил Фаусмин.
— А если те, кто все это затеял, только этого и ждут? Сейчас глубокая ночь, места незнакомые, куда нам ехать?
— На юг, — обреченно сказал император, устало опускаясь на стул. — Возможно, нашему путешествию просто не суждено окончиться хорошо. Я устал, хочу обратно во дворец. В Подземелье все эти традиции и прочую чушь, они не стоят того, чтобы рисковать за них жизнью! Выберу жену из дочерей Магерона наугад и дело с концом.
Император потянул за цепочку и вытащил камень Одинокого Властителя, раздраженно уставившись на его кроваво-красные грани.
— Что скажите? — его взгляд был тяжелым.
— Ваше Величество, у меня есть два варианта ответа: могу ответить как подданный или как друг, при условии, что моя голова не расстанется с шеей по возвращении.
— Хочу послушать оба.
— Как подданный я соглашусь с вашим решением. Рисковать жизнью сейчас, — я подчеркнул последнее слово, — ради гипотетических будущих наследников потом, по меньшей мере, нецелесообразно. Вернитесь в Регум, подождите годик, разберитесь со своим врагом, а тогда можно и повторить попытку.
— А второй вариант?
— У каждого из нас бывают сомнения, — я сел рядом с ним, — но если вы отступите, то потеряете уважение к себе. Вы никогда не вели в бой победоносную армию, не участвовали лично ни в чем по-настоящему важном — все это ложилось на плечи ваших поданных. Не всегда стоит поступать так, как диктует здравый смысл, иногда стоит прислушаться к сердцу. Сейчас представился момент доказать самому себе, чего вы стоите на самом деле. Бежать под крыло Драконьих Голов — это не выход. Можно перехватить инициативу и самому устроить охоту на того, кто хочет убить вас.
— Спасибо за откровенность, — пробормотал Фаусмин и крепко задумался. — В награду я разрешаю тебе, когда мы наедине, обращаться ко мне без формальностей.
Этой привилегии были удостоены немногие, поэтому я по достоинству оценил его порыв.
— Признаюсь, ты правильно указал на мое больное место. Все свою жизнь я пытался отделить себя от титула и славы предков, чтобы понять каков я на самом деле. Теперь же, когда есть такая возможность, мне стало страшно довести дело до конца. Это может стоить жизни.
— Да, но каков выигрыш! И ты не один рискуешь. — Обращаться к императору на «ты» мне определенно нравилось.
— Я уже понял, что со мной безрассудный маг, притягивающий к себе неприятности. Например, меня, — император усмехнулся и заметно повеселел.
— Итак, что дальше? Остаемся или едем?
— Остаемся. Лучше послушаю друга, чем подданного. Ты все еще хочешь помочь той девушке?
— Да, заодно попробую разобраться во всех этих подозрительных совпадениях. Но для этого мне придется заглянуть в междумирье, а я не хочу оставлять тебя одного.
— Не волнуйся. Мы с Радой обнажим мечи и будем наготове.
— Хорошая мысль. Вот возьми, — я снял с себя оберег и протянул ему. — На удачу.
— От чего он защищает? — император без особого энтузиазма принял подарок.
— Это драконья кость. Простолюдины уверены, что она повышает мужскую силу, но маги используют ее, чтобы защитить разум и тело от разных видов магии. Кость дракона материал своеобразный, нельзя точно сказать, как он проявит себя.
— А тебе этот оберег хоть раз помог?
— Раз я выходил живым из стольких передряг, то наверняка.
После этих слов Фаусмин без возражений повесил амулет на шею. Раздав необходимые указания, я спустился к Полоку, который пытался склеить разбитый в недавней драке кувшин. Поняв, что я не намерен отказываться от своих слов, трактирщик очень обрадовался. Мы вернулись в комнату Марии. Состояние девушки не изменилось.
— Должен попросить тебя об услуге, Полок.
— Все что угодно, маг Эдвин.
— Если я вдруг начну вести себя странно, делай что хочешь, но сними с моей головы вот это, — я достал из сумки венец Сумерек и показал ему.
— Как скажите, господин. А что значит странно?
— Выкрики чужим голосом, бег по потолку или попытка убить себя — все это достаточно странно.
Как водится, перед тем как надеть венец я провел пальцем по тонкому ободу, пытаясь установить мыслительный контакт со своенравным артефактом. Первый владелец венца Сумерек был очень могущественным магом, мои силы не шли ни в какое сравнение с его возможностями. Венец это чувствовал и был взбешен тем фактом, что им смеет пользоваться какой-то выскочка вроде меня. Он уже как-то пытался взять надо мной контроль с помощью темной половины моей личности, но я справился. С тех пор новых попыток венец не предпринимал, дело ограничивалось только головной болью.