У нее получилось сделать это столь непринужденно, что я не сумел скрыть удивления. Хорошо, что Рада не видела в этот момент моего лица. Считалось, что этот камень может надеть только человек, в чьих жилах течет кровь прирожденных монархов. Или легенды врут, или в трактире сегодня собралось слишком много венценосных особ.
— А что с тобой случилось? У тебя на лбу ожог. На тебя тоже напали?
Вместо ответа я только вздохнул. В дверном проеме показался Полок.
— Что здесь такое стряслось? — спросил он слабым голосом. — Вы живы?
— А я тебя помню, — сказала Мария, появившись за ним. — Ты был в моем сне.
— О Боги, я все объясню, дайте только перевести дух.
Сев на кровать рядом с Радой я взъерошил волосы и задумался. Мне предстояло много работы.
Старые липы грустно шелестели, напоминая о надвигающейся осени. Зеленая трава все еще была густой, но желтых листьев вокруг было предостаточно. Тропинка, приведшая нас в это место, исчезла еще рано утром, поэтому приходилось пробираться через нетронутый лес. Лошадей мы оставили на опушке у ручья, привязав к хлипкому кустику. Если мы не будем в состоянии вернуться в скором времени, животные смогут без труда отыскать дорогу обратно к трактиру. Моя мантия, цепляющаяся за всевозможные сучья, нападавшие за десятилетия, значительно затрудняла продвижение вперед. Пренебрегая внешним видом и приличиями, я заткнул край мантии за пояс брюк, но это помогало мало. Рада предложила вообще снять мантию и остаться в брюках, рубашке и плаще, но я, как и положено магу, по вине которого произошло столько непоправимого, отверг ее рациональное предложение.
Если не брать во внимание естественные препятствия в лесу, то преследование полиморфов, похитивших императора, не представляло особенной сложности. Полиморфов было трое, один из них превратился в крупного тролля. Вероятно, в таком виде ему было проще нести свою драгоценную ношу. Следы были отчетливыми, похитители вовсе не заботились о том, чтобы как-то скрыть их. К этому выводу мы пришли с Радой практически единодушно. Она шла по их следу, обращая внимание на смятую траву и обломанные сучья, а я следовал за отметинами, что были оставлены в более тонких мирах. Для этого мне больше не нужен был венец Сумерек, я и без него видел все так, словно по-прежнему находился в междумирье. При этом чувствовал себя довольно сносно. К сожалению, в любой реальности царит равновесие и, заполучив способности венца, я лишился не менее важного. Как на мага на меня больше нельзя было рассчитывать: ни заживить рану, ни мгновенно заморозить, ни даже послать бродячий огонек разгонять сгущающуюся темноту я больше был не в состоянии. Если бы на нас напали, то разбираться с противниками пришлось бы Раде, а мне бы отводилась более чем скромная роль. Максимум, что я мог сделать — это раствориться в пространстве и не путаться под ее ногами.
Без магических способностей я чувствовал себя беззащитным. В этот раз между мной и венцом произошла серьезная размолвка на которую нельзя было закрыть глаза. Венец Сумерек едва не поглотил меня. Не вмешайся вовремя Невидимые Помощники, я бы оказался навечно заперт в зеркале с беднягами, решившими, что они могут управлять этим опасным артефактом. Вероятно, мои магические силы оказались теперь внутри венца, но чтобы выяснить данное предположение, мне необходимо было снова надеть его, а я это делать не собирался, пока не окажусь под неусыпным контролем всех членов магического совета. Сложившаяся ситуация беспокоила меня не меньше, чем исчезновение императора, а может и больше. По сравнению со мной Фаусмин находился в более сносном положении, он был похищен злоумышленниками, но по-прежнему жив, а я оказался раздроблен на десятки потерянных маленьких Эдвинов. Мне отказывала память: я не мог восстановить события детских лет, не знал, что случилось со мной после окончания университета, а также понятия не имел, где провел время прошлой зимой. Некоторых друзей я помнил по имени, но ничего не мог сказать об их внешности. Подозреваю, что это было далеко не все, чего я оказался лишен, но так как я не мог знать об этом, то пребывал в блаженном неведении.
Отсутствие, надеюсь все же временное, моих магических способностей Рада восприняла философски и повесила на пояс еще один кинжал. Она тяжело переживала похищение Фаусмина, коря себя за непрофессионализм, поэтому постоянно подгоняла меня, не давая перевести дух.
— Быстро темнеет, — заметил я. — Нужно зажечь факел, если мы не хотим сохранить глаза.
— Есть пакля?
— Где-то была…
К счастью, на мое взаимодействие с безразмерной сумкой действие венца не распространялось. Я по-прежнему мог достать оттуда все, что там было, просто представив себе желаемое. С помощью большого куска пакли Рада быстро соорудила несколько факелов. Одно удовольствие было наблюдать за ее точными выверенными движениями.