— И есть еще тот самый первый внутренний паспорт, с которым я пропал в восемнадцатом году. Вот с ним можно на границу между Южной Осетией и Россией приехать?
— Нет, там не просто паспорта смотрят, а забивают их в комп. Так что твой старый паспорт там не прокатит в этой реальности, раз ты его здесь не получал. Можно еще по одной дороге вдоль газопровода пройти в Россию, если погранцов обойти. Местные там точно нормально службу не тащат, а наши тоже в засадах не сидят постоянно наверняка. Пробегут пару раз в день и все. С твоим умением ощущать присутствие людей это не проблема. Тем более, липовое, но, очень качественное удостоверение у нас есть, можно им махнуть на границе, если не повезет. Уж подполковника ФСБ должны пропустить. Тем более, оно каждому из нас подходит.
— А если не получится? Нужно было полковника просить для солидности. Ладно, я пока подумаю. Надоело, Брат, вести такой полуподпольный образ жизни, — отвечаю я ему.
Мы варим большой котел еды, пока брат проверяется на Стене. Он смог себе поднять до третьего уровня физическую силу, энергия у него пока двоечка, а магия так же осталась на четвертом уровне.
Очень солидное значение для него на самом деле, не зря уже три года ее качает серьезно.
После перекуса мы договариваемся о своих действиях, он поднимает силу на Столе и рано утром уходим из Храма.
С собой забираем по одному Палантиру, остальные прячем на старом месте вместе с фузеей. В храме оставляем почти всю еду, горнолыжную одежду, лыжи и лопаты, все карабины и мой пистолет с патронами. Еще комплект лечебных камней, который теперь у Брата лишний получился. Да вообще, все барахло, которое притащили обратно сюда.
Пусть оно полежит в Храме, подождет нас, меньше потом нужно будет всякого добра таскать в горы.
В рюкзаках по одному наполовину заряженному Палантиру, лечебные камни, немного одежды, по синтетическому плащу на случай дождя. Рубли и доллары в толстых пачках, взятые еще при последнем бегстве с Вуоксы.
Надеюсь, храмовый принтер их за два перелета качественно воссоздал, с нормальными водяными знаками.
У Брата есть с собой пара небольших драгоценностей. Решили все же на совете, что рискнем их продать снова, более осторожно, чтобы он мог купить себе еще одну квартиру для нормальной жизни в Питере.
Ну, и мне тоже.
— Только, не в новом доме с камерами где-нибудь покупай, лучше там, где их нет в подъездах. Хотя, будет что-то такое, как та хата около Лавры, покупай все равно. Очень мне там жить понравилось, — признаюсь я.
— Не переживай, Брат, украшения — это на совсем крайний случай. Чтобы снова не пришлось кого-то жечь и пытать. У родителей биткоинов целая куча, а я хорошо помню, когда они по максимальной цене стоить будут. Там на сто квартир хватит, — успокаивает меня Брат, — Так что, рисковать больше не собираюсь.
У меня и золото есть, и украшений снова несколько штук, только, я прячу все это добро под тем же деревом, где оставил когда-то висеть ружье Зураба. Прячу перед тем, как выйти на дорогу к границе, чтобы лишний раз не подниматься к Храму.
Бывшая потайная дорога заросла полностью деревьями и кустами, так ее не найдешь больше, если не идти от разрушенного домика.
После этого переходим Риони в мелком месте, прыгая по камешкам. Еще пару часов передвигаемся в тени деревьев и через кусты, чтобы не светиться на заброшенных дорогах с разрушившимся асфальтом.
Границу с непризнанной республикой проходим без проблем, я внимательно прислушиваюсь в окружающему миру и рассматриваю в бинокль дорогу.
Брат еще не знаком тому деловому мужику в городке Квайса в этой жизни. Однако, это не помешало ему заявиться в гости, чтобы с шутками и намеками договориться о поездке во Владикавказ.
Я наблюдаю за ними из-за кустов напротив дома, вскоре получаю сигнал от Брата, что у него все нормально, есть договоренность на сотрудничество. Судя по тому, как он чешет голову, первым делом отправится к местному парикмахеру за новой прической.
Мы взяли с собой много безопасного Жиллета для бритья и парикмахерские ножницы, чтобы больше никого не пугать откровенно бомжацким видом. Сами себе стрижем волосы до какого-то уже нормального вида, чтобы не бросаться в глаза.
После этого возвращаюсь обратно в Грузию, осторожно перехожу границу и через пару часов выкапываю свой мешок с камнями и украшениями.
Тоскливо вздыхаю, смартфона с местной симкой нет, такси не вызвать никак. Да еще придется при звуке мотора прятаться по кустам, чтобы спокойно дойти до Они.
И есть ли теперь в городке какое-то такси?
В бывшем городке, теперь скорее поселке еще недавно проживало немногим больше двух с половиной тысяч человек. Это семь лет назад, сейчас уже точно меньше. Мне необходимо найти машину до Кутаиси, желательно не сталкиваясь с местной полицией и прочими любопытными гражданами, которые ей же и сообщат о непонятно откуда взявшемся русском.
Такое знаменательное событие никто из местных полицаек не пропустит, обязательно попросят паспорт и поинтересуются, не из Южной ли Осетии я здесь появился, такой красивый?
Нелегально перейдя через границу у реки?
Опять устраивать захваты служебных машин и зданий я не очень хочу, как и убегать изо всех сил в Храм.
А для этого мне нужен быстрый контакт с аборигенами, как раз первая из них уже хорошо видна мне.
Толстая тетенька в косынке раскладывает перед забором из жердей у своего старенького дома прошлогодние овощи в коробках из-под турецких фруктов. Так занялась своим делом, что не заметила меня, подошедшего к ней шурша каменной крошкой под ногами.
Кому она что хочет тут продать — я не знаю, наверно, соседям или проезжающим изредка водителям. Однако, люди, которые торгуют, обязаны общаться с покупателями.
А кто сказал, что я не покупатель, хотя мне ее овощи сейчас вообще ни к чему не сдались.
Вот, если бы в Храм шел, тогда закупился бы и картошкой, и красным луком, и чесноком, и яблоками прошлогодними тоже обязательно. Витаминчики явно в местных овощах и фруктах есть, растут здесь привольно под щедрым солнцем.
Это третий жилой дом от окраины поселка, поэтому я должен ее обаять и разговорить:
— Добрый день! Вы по-русски понимаете?
Тетенька сначала шарахнулась от меня, потом все же начала понимать, лет ей шестьдесят пять-семьдесят и она точно восемь лет в советской школе когда-то училась. если не все десять.
— Чего тебе? — вот, точно понимает.
— Здравствуйте, у меня два дела, купить вот эти яблоки, пять килограммов. И вызвать такси до Кутаиси, ну или любого водителя, кому не помешает заработать хорошо.
— Пять килограммов, — удивленно повторяет грузинка, забывшая, наверняка, почти все русские слова за время независимости.
Продолжает смотреть на меня с некой настороженностью и удивлением. Явно, что не ожидала встретить в оставшейся жизни покупателя своей немудреной продукции именно из русских.
— Да, пять, — я подхватываю самое краснобокое яблоко из корзины, протираю его об рукав и вцепляюсь в него зубами. Должен же я опробовать продукцию перед покупкой.
— Отличные яблоки. Забираю все тогда, — я взвешиваю ведро в руке, — Килограммов шесть. А еще одно такое есть?
Да, солидный оптовый покупатель быстро сбил тетушку с мыслей о том, кто я такой и откуда здесь взялся.
И даже не спрашиваю про цену и не торгуюсь, поэтому в глазах пожилой грузинки блеснула небольшая искорка радости, сменившись чувством наживы. Она даже немного вспомнила когда-то зачем-то выученный чужой язык.
— По пять лари отдаю. Хорошие яблоки.
Так, где-то по полтора доллара или евро за кило. Ну, бумажка в двадцать долларов у меня есть, да не одна, перед исчезновением я наменял мелкой валюты специально для таких случаев. Не бегать же за народом, размахивая сотками долларов или евро.
Вариант вернуться в Грузию — единственный такой в нашем случае. С перескоком по времени, конечно, чтобы снова появиться в этом мире чистыми и ни в чем не заподозренными. Об этом мы с Братом уже давно договорились.