Теперь с такой добычей нам требуется только удирать в направлении нашего подъема в горы, больше не беспокоясь уже ни о чем.
Лошадей придется просто бросить или оставить в подарок местным жителям, раз уж не продали до этого момента. Узнав о таком повороте, гвардейцы весьма опечалились, только раньше стоило подумать, как пристроить своих лошадок.
Теперь же совсем нет времени, чтобы в какой-то деревне начинать торговлю и сбывать животинок хоть за какие-то деньги. Нет даже пары лишних часов для такого дела, мы будем ехать не останавливаясь. Даже тот самый город, около которого я побывал в прошлой жизни, мы объедем с запасом, держась между ним и Разбойничьим лесом так, чтобы сразу оказаться сразу леса и спрятаться в его непроходимых чащах.
Под утро передохнули пару часов, когда уже все стали клевать носом и спотыкаться. Хорошо, что часовые могут поспать по пути на подводе и потом зорко оберегать наш покой.
Поставили в подводу новую лошадь и снова движемся вперед, только вперед.
Едем весь день, перепрягая лошадей в подводе, зато смогли к вечеру разобрать темную полосу леса на горизонте.
— Доберемся до леса, считай — спасены, — подбодрил я нашу компанию, глядя, как освоившаяся немного Ирния бойко болтает со своими земляками.
Пусть мы удираем от многих опасностей, она уже поняла, что ее окружают хорошие люди, особенно Гинс и его сестра, и готова с нами перейти перевалы, о которых имеет самое смутное понятие.
Девушке жалко покидать родные места, только она не может простить родителей, которые продали ее сразу, как только увидели деньги в руках проезжего купца. Возвращаться обратно в свою деревню она и не думает, понимая, что купец появится снова, обязательно заберет ее на потеху плохим людям, да еще прежний жених больше не примет ее в свою семью.
Ирния сразу же привязалась к Клее, как к старшей сестре, что неудивительно, да и Брон немного повеселел, глядя на свою новую милую землячку.
Заночевали мы уже перед лесом, около той самой дороги, по которой я вышел из него в тот самый раз.
Все измотаны постоянной, нескончаемой дорогой и нависающей над нашими головами опасностью.
«Пришла пора срочно уходить из Сатума», — как я отчетливо чувствую.
Еще день задержки и вооруженные всадники, ищущие грабителей ювелирной лавки. подлых убийц уважаемых и не очень горожан, да и другие отряды, которые ловят бандитов, убивших молодого дворянина осьмицу назад, встретятся, объединятся и перекроют все пути отхода для нас.
Наверняка из нижней деревни сразу же побегут, уже жестко предупрежденные, сообщить о появлении отряда с подводой, отнятой у местного уважаемого жителя. Тех самых бандитов, которых подозревают в жестоком и низком нападении, еще более подлом расстреле из засады местных защитников справедливости и устоявшегося порядка.
Сами побоятся, да еще не успеют собраться, чтобы дать отпор нашим воинам. Но, проехать деревню лучше сходу ранним утром или ночью. Теперь получается, что мы там окажется следующим утром.
«За нами еще и в горы полезут», — я убежден, только долго там не продержатся.
Мне наверх дорога хорошо известна, из пяти арбалетов и одного лука мы сможем откинуть назад любую погоню, стреляя вниз, как на охоте, запас трофейных болтов позволяет нам долго отбиваться.
Часовой, опять Хонс, сверху со своего поста на верхушке высокого дерева перед наступлением полной темноты успел рассмотреть факелы где-то очень вдалеке. Потом там загорелся большой костер, стало наглядно понятно, что наши преследователи остановились от нас всего в нескольких километрах.
Наверняка, это именно по нашу душу скачут такие настойчивые и неутомимые.
«Есть у нас много чего, что можно забрать, это они хорошо понимают», — и я понимаю тоже.
Пришлось, отдохнув четыре часа, снова собираться и заезжать в темный и страшный лес.
Хотя. уже с четырьмя факелами он быстро стал неплохо освещенным, его мы миновали без проблем, появившись на рассвете в первой деревне и сразу проехав ее. Потом стелется дорога вверх, вторая деревня тоже позади, но и мы уже выжаты серьезно, устали, как цуцики.
Поэтому сразу занимаем дома в деревне беглецов, до которой, наконец, все же добрались.
Нам всем необходимо отдохнуть пару часов, выставив с двух сторон охранение, чтобы местные не побежали вниз, еще требуется не проморгать настигающую погоню.
Наша подвода заехала сюда уже с большим трудом, с помощью всех свободных помощников, толкавших ее изо всех сил. Дальше она сможет подняться еще на двести метров, но смысла в этом никакого нет, только снова запрягать лошадь.
Я сообщаю старосте, что мы оставим здесь лошадей и подводу, скупим все дрова и еду за настоящее серебро, еще наймем всех способных поднять наш груз на высоту за щедрую плату. Староста убегает готовить нужные нам товары и подряжать мужиков и баб из тех, кто покрепче, на хорошую подработку.
Про то, что за нами следом явятся разъяренные преследователи, я старосте пока не говорю. Чего расстраивать и разочаровывать маленькое поселение, может, никто и не явится в итоге, да и сами они отлично умеют прятаться в своих родных горах.
Я вижу знакомую мордашку Изауры в небольшой толпе жителей и подзываю наших холостых парней из разведки.
— Вон та красотка за серебряную монету покажет вам небо в алмазах. На мужа можете просто прикрикнуть, он мешать не станет, наоборот, порадуется лишней денежке в семье.
Глава 10
Отдохнуть получилось только до обеда, когда я вышел на удобно расположенное место для наблюдения за тем, что творится вокруг, и посмотрел вниз своим орлиным взглядом.
Я прикинул наш примерный отрыв от погони из-за нашей ночной поездки часов в шесть, еще скинул два часа на то, что преследователи идут без обоза и на выносливых конях, так что догонят нас ориентировочно за столько же времени. Если встанут с первыми лучами светила, то появятся рядом через четыре часа, и ведь так все получилось в итоге.
Во второй сверху деревне, впрочем, точно так же, как и снизу она тоже вторая, я разглядел солидную группу конных, поблескивающих доспехами на свету. Они упорно ползут вверх по косогору селения, потом проезжают половину деревни и поворачивают на дорожку, которая ведет в горы.
Взяли наш след весьма плотно, не отстанут теперь, следы от колес телеги и копыт лошадей дотошно изучены и находятся сразу на дороге, как бы мы не крутились и не прятались.
Если они с раннего утра в седлах, а, похоже, что дело именно так обстоит, значит они устали и вымотались серьезно.
«Что же они выберут — отдохнуть самим и, самое главное, дать отдых заморенным лошадям, или на морально волевых полезут за нами в последнюю деревню?» — рассуждаю я.
Скорее всего, полезут, там у начальства служивых сильно пригорело после такого грабежа в городе. Без боя кровавого нас точно не отпустят, иначе феодал местный не поймет, за что плату начисляет своим воинам.
Ведь преследователи в курсе, что грабители и душегубы, орудовавшие в ювелирной лавке, пришли из Астрии, как сами рассказали стражникам. Теперь они понимают, что мы побежим в горы. обязательно попробуем уйти за перевалы с концами.
Если нас упустить сейчас, то о каком-то возмездии и возврате золота можно забыть навсегда.
«Если, конечно, эти всадники из покинутого нами города. Может, это местные дворяне уже получили сигнал, что разыскиваемые опять же убийцы и грабители снова появились на принадлежащей им территории», — есть и такая ненулевая вероятность.
Жители нижней деревни срочно доложили про нас, да вообще должны обо всех таких вооруженных воинах постоянно докладывать своим хозяевам.
«Очень все же печально, что мы, такие вполне приличные люди, останемся в памяти местных жителей, как свора опасных животных, пришедших из-за перевалов, убивающих и грабящих всех, кто подвернется под нашу руку», — расстраиваюсь я.
В свое оправдание хочется сказать, что не мы такие, просто жизнь здесь именно такая — жестокая и беспощадная. Чужакам приходится постоянно выживать, а выживают здесь только так — убивая всех, кто встает перед тобой.
Всего-то криминального сотворили — отняли подводу с лошадью, никого не убив и не покалечив при этом. Даже теперь вернули ее в целости и сохранности, хозяин без труда получит ее обратно. Потом ведь только защищали свои жизни и ни на кого первыми не нападали, даже подумать о таком не могли.
Боюсь только, что мои личные извинения и объяснения приняты не будут в любом случае, можно не стараться даже.