- Зачем, Аэль? - вскрикнул Фист. Люди в таверне притихли. - Орден бы меня и так оправдал…
- Не шуми, пусть верховные знают, что мы вместе учавствовали в этом задании, тогда и тебя скорее повысят. Ты ведь сильный паладин, и если бы был чуть настырнее, сдал бы на четвертую категорию легко.
- Для меня, твоё происхождение не имеет значения, ты мой друг, Аэль, и всегда им останешься. Если тебе, когда либо, понадобиться моя помощь, требуй её. Не проси, именно требуй… - маги выпивали, таверна, впервые за долгое время, вновь наполнилась народом. Люди и полуэльфы тут жили плечом к плечу, и теперь, наконец, вздохнули с облегчением. Несколько семей уже вернулись в городок, остальные скоро тоже возвратятся.
Два молодых мага заслужили признательность жителей Залесья, следующим утром, все селяне вышли провожать их и долго не отпускали. Прошение к королю Лесных Эльфов уже было отправлено, а маги расходились в разные стороны. Фист торопился в Сайлентгарден, столицу Западного Королевства людей, в Белую Цитадель, где жили паладины.
Аэль и Фист разошлись в разные стороны, поклявшись друг другу в дружбе. Аэлю предстоял довольно неблизкий путь, но он всё думал о своей Тримми. По пути ему должен был повстречаться небольшой городок, где он планировал сменить гардероб. Город находился под контролем его королевства, но основную часть населения там составляли люди. В этом городе Аэль также планировал купить лошадь, или, хотябы, взять в аренду. С этими мыслями он прошёл целый день. На ночёвку сел под большим деревом, создал защитный купол, развел костер и закусил имевшейся едой.
Вообще, магия имела множество положительных моментов. В сумке можно было держать живого кракена, уменьшенного с помощью изначальной магии. И он бы не протух и не разложился, правда, для сжатия предмета такой величины, потребовались бы усилия нескольких магов. Так же было и с едой, и с водой, и ингредиентами для зелий. Так что, нести приходилось лишь легкую сумочку, в которой, зачастую, хранилось множество ценностей.
Поев, он принялся смешивать полученные ингредиенты в эликсиры. Из сырых эликсиров, затем, можно было сварить зелье, а вот перегнав зелье и постаравшись, можно было создать концентрат. Правда, для этого, нужно было много оборудоввния, и не простого, а высшего качества. Одни хрустальные трубки стоили целого состояния, не говоря уж об остальном. Перед Аэлем лежала его тетрадь с записями, над головой летал магический желтый шар, освещая его работу. Закончил он довольно поздно, и, затушив огонь и завернувшись в войлочный плащ, он уснул. Купол он создал сразу четвертого порядка. Двенадцать часов его не пробить ничем, можно сидеть даже под ливнем из стрел, и ничего тебя не ранит. Кроме, разве что магии.
Утро было зябким, поев и попив, Аэль убрал в сумку влажный плащ и побрел в сторону, близкого уже, городка. Птицы в лесу щебетали так чудесно, а воздух был так великолепен, что он даже закрыл глаза от радости и переполняющего его чувства свободы. Как же давно он мечтал вернуться в родные леса, но тут вокруг и не лес, а так, лесок. Вот его родной лес, в котором находилась столица эльфов, другое дело. Там всегда полумрак, там совсем другой климат, а деревья выростают выше облаков.
Показался тракт, идущий прямо по опушке леса. Патрульный конный эльфийский разъезд, остановил его, но увидев его тату и услыхав его имя, они с уважением приложили руку к сердцу, поклонились и уехали дальше по своим делам.
Городок, по сути, был похож на ту же деревню, но его отличал крупный рынок и небольшой порт. Рынок, по размерам, даже превосходил сам городок. Тут было много всего, а у Аэля были деньги. Один эльфийский цехин равнялся сотне драдхов, или тысяче серебряных крогнов. Так было издревле, а хорошего коня можно было преобрести за два цехина. Аэель, в первую очередь, зашёл к ростовщику и ювелиру в одном лице. Хотел сдать дварфу драгоценности, но лишь он их достал, как дварф поднял такой крик, обзывая Аэля вором и мошенником, что молодому магу стало не по себе. Даже стражу позвал, Аэлю пришлось показать свои татуировки и объяснить, откуда у него эти драгоценности. Он даже извлек одно тело вурдалака. Стража сразу же отпустила его, а очень погрустневший дварф, принёс свои извинения. Аэль просто так одал тому золотую цепочку, которая вызвала такую бурю эмоций, и рассказал, что все погибшие будут захоронены селянами на том же кладбище. Как оказалось, цепочка эта принадлежала когда-то брату ростовщика, а до этого, его матушке. Растроганный дварф, уже седенький и прихрамывающий, обнял Аэля. Потом спохватился и стал осматривать принесенные Аэлем ценности, используя для этого лупу из горного хрусталя.