У соседнего лотка серв, торговавший фруктами, даже немного бахвалился:
— У нас летом теперь сенокос по два раза, и пшеницы, и овса эти годы собираем кучу, просто кучу.
— Это дело понятное, — кивнула покупательница. — Но какую часть урожая вы уносите домой, вот вопрос?
— Половину! Теперь целую половину, во как! С тех самых пор, как короновался молодой король Бонкорро, мы отдаем нашему господину только половину всего урожая!
— Неужто? — изумился худощавый крестьянин. — Ваш молодой король заставил ваших господ так расщедриться?
— Представьте себе, заставил! И мы с женой из нашей доли на три части живем, а четвертую часть продаем. У жены теперь в хозяйстве медные кастрюли! У меня — железная лопата, а наши детишки ходят в обуви из кожи, больше не бегают босиком!
— Из кожи? — выпучив глаза, переспросила другая крестьянка — молодая женщина с младенцем на руках.
Рядом с ней стоял худющий подросток, который, услышав про кожаную обувь, изумился не меньше матери.
— Что, настоящие кожаные туфли носят?
— Да! Им больше не надо заворачивать их бедные маленькие ножки в тряпки, чтобы не иззябли зимой! Они ходят в туфлях из настоящей мягкой кожи с твердой подметкой!
Крестьянка обернулась к мужу.
— Надо нам пойти с ним, — сказала она решительно.
— Да, в общем, не так уж и далеко будет, — сказал молодой мужчина. — А потом домой доберемся быстро и в праздники будем с родителями.
— Вам и тут неплохо! — запротестовала старая крестьянка.
— Неплохо-то оно, может, и неплохо, но мы две части из трех отдаем сэру Гардлину, — возразила молодая женщина. — А как бы хорошо малышу справить кожаные туфельки, когда он ножками пойдет!
— Это верно, — подтвердил мужчина.
— Мы себе и дома новые выстроили, — продолжал хвастаться торговец фруктами. — И у нас теперь нету лачуг, как те, в которых мы столько лет ютились! Теперь у нас все честь по чести: и дома, и плетни, и крышу каждую осень свежей соломой перекрываем!
— Домик! — проворковала молодая крестьянка и зажмурилась. — Настоящий домик!
— Слушай, ты репку берешь или ты в нее влюбился ненароком? — буркнул торговец овощами.
Мэт очнулся и понял, что он вертит репку в руке уже несколько минут.
— Нет, пожалуй, не буду я ее покупать, — извинился он и положил репку на лоток. — Она сбоку мятая — наверное, подгнила.
— Подгнила? Ты хочешь сказать, у меня плохой товар, лежалый?
Мэт придирчивым взглядом окинул остальной товар: сморщенную морковь, вялый пастернак, покрытую темными пятнышками редиску.
— На корм скоту и то бывает получше овощи идут, чем твой товар, — заявил он.
— Ворю-у-у-га! — завопил торговец. — Эй! Стража! Здесь тайный колдун и воришка к тому же!
— Ч-ш-ш-ш! Потише, ты! — Мэт испуганно оглянулся: а ведь не годится так себя вести, когда ты на разведке. — Заткнись, а? Ну, хочешь, я у тебя куплю эту репку? Я тебе настоящую медную монетку дам, целый пенни! Целый пенни отвалю за гнилую репку!
— Во-рю-у-у-у-га! — снова завелся торговец. — Стража!
— Ну, ладно, не хочешь, так и не надо, — пожал плечами Мэт, отвернулся и собрался побыстрее смыться, но не тут-то было: ему на плечо легла ручища размером с каравай, после чего эта самая рука его развернула, и он оказался лицом к лицу с ярмарочным стражником.
— Куда это ты собрался, крестьянин?
Что, спрашивается, мог ответить Мэт? Он мог ответить: «Да нет, никакой я не крестьянин, я просто так оделся для удобства». Или, скажем, так: «Спокойно, ребята. Я — придворный маг Меровенса. Здорово же вы обознались?» А ведь ему следовало ходить неузнанным и собирать информацию, а не затевать беспорядки. И как теперь выпутаться из этой истории, не раскрывая своего истинного лица?
— Ничего я не крал, уважаемые стражники, я всего лишь отказался купить.
— Ага, отказался и заявил, что репка гнилая! — крикнул торговец. — А она если гнилая, так только потому, что это он ее испортил, а когда я ее сюда привез, она была... — глаза торговца заблестели, — она была хорошая. Все мои овощи были свежие! А теперь полюбуйтесь на них! И с чего это он так меня возненавидел, что перепортил весь мой товар, ума не приложу. Да я его первый раз в глаза вижу!
— И я тоже, — сказал Мэт. — На что мне сдались твои заплесневелые овощи?
— Заплесневелые?! Слыхали, уважаемые стражники? Это он так сделал, что мои овощи покрылись плесенью!
— Обвинение-то нешуточное, парень, — сказал стражник-верзила. — Если он правду говорит, выходит, ты занимался магией без разрешения графа.
— А вдруг у меня от самой королевы разрешение имеется?
Стражник кисло ухмыльнулся:
— Ну да! Ты еще скажи, что готов заплатить мне по золотому соверену за каждое свое слово. Да что такой оборванный бродяга, как ты, может знать про королеву?
Ох, как Мэту хотелось вытащить десяток золотых монет и доказать стражнику, как тот жестоко ошибается. Как ему хотелось раскрыть тайну и сказать, что на самом-то деле он придворный маг Меровенса. Но Мэт напомнил себе, что поступи он так — и можно забыть о деле: о том, что ему нужно вызнать как можно больше о причинах брожений в народе здесь, на юге, у границы с Латрурией. И он быстро нашелся:
— Да какой я колдун, что вы! Я разносчик. Вот хожу, смотрю, может, кому чего подсобить требуется.
Стражник нахмурился:
— Этот человек обвиняет тебя в том, что ты испортил его овощи.
— Испортил, точно! — вскричал крестьянин. — Разве я бы повез из Латрурии целую телегу гнилых овощей? Что бы я мог выручить за такой товар?
«То же самое, что надеется выручить любой хитрый торговец», — подумал Мэт, а вслух сказал:
— Вот! Слышите! Овощи у него свежие, он сам сказал!
— Были свежие, да сплыли! — заупрямился торговец. — Были свежие, пока ты все не перетрогал и не заколдовал.
— Вот чепуха! — возмутился Мэт, схватил репку и забормотал себе под нос:
Стишок, конечно, получился, посредственный, но Мэт никогда и не был особенно силен в импровизации. Однако за основу он взял народную песенку, потому надеялся, что что-нибудь да получится.
И получилось. Пятнышко с гнилью на боку у репки уменьшилось, а через мгновение и вовсе исчезло. Мэт тут же сунул репку прямо под нос стражнику.
— Вот! Смотрите! Никакой гнили! А это что? — Он быстро положил репку на лоток и схватил вялый корешок пастернака. И стоило Мэту прикоснуться к пастернаку, как корешок как бы налился соком, ботва зазеленела — удивительный источник витаминов! — Ни пятнышка, прелесть, что за пастернак! А морковка-то! — Мэт обернулся к лотку и увидел, что «Проект Оживления Овощей» осуществляется точно по плану, как он и задумал. Он схватил с лотка дохлую морковину и показал ее стражнику. И конечно, морковка на глазах стала свежей и сочной. — Свеженькая, хрустящая, будто ее только что из грядки вытянули.