— Это что, стихи?
— Почти, — хрипло ответил Даймонд и принялся гладить меня по волосам. Я ведь так и не заплела их.
Я поняла, что — сейчас или никогда. Иначе он начнет целоваться, и я уже не в силах буду что-то сказать.
Я зажмурилась и брякнула:
— Даймонд, послушай. Я не могу так. Я знаю, что ты встречаешься с Этель.
Он замер, но лишь на какой-то миг. Потом продолжил играть моими волосами, а другую руку
положил мне на бедро и тоже начал осторожно гладить. О, демоны, что же он со мной делает!
— Ты ошибаешься. Я не встречаюсь с Этель, — спокойно произнес он, не переставая превращать меня в плавящийся воск.
Но я не сдавалась!
— Я видела, как ты к ней приходил…
— Ну и что? — удивился Даймонд. — Я и к тебе заходил в тот же вечер. Поговорил и ушел. Вот и с ней так же: поговорил и ушел. Какой смысл мне тебя обманывать? Здесь все на виду. Да можешь спросить у нее сама — она адекватный человек. В отличие от некоторых.
Последнее он добавил тише.
Потом он убрал руки, встал с кровати и уселся передо мной на корточки, глядя снизу вверх своими черными, как здешнее небо, глазами. Страшась того, что сейчас может произойти, я скороговоркой выпалила:
— Я видела, как она ждала тебя. Такие сногсшибательные платья не надевают просто так.
Даймонд задумался.
— Веришь: я не помню, какое на ней быль платье. На тебе сейчас футболка с шортами, но я до сего момента этого не замечал. Какая разница, что надето? Я вообще предпочитаю, чтобы ничего.
Понимая, что это уже верх идиотизма, я привела последний аргумент.
— Мне Сара сказала, — убитым голосом произнесла я.
Даймонд опустил глаза, оперся об пол руками и медленно закивал головой.
— Ах, Сара… С этого и надо было начинать.
Он поднялся и сел на стул.
— Я встречался с Этель. Не хотел говорить, потому что думал, что это неважно. Тебя ведь я не спрашивал о былых увлечениях. Но раз это так беспокоит тебя: да, встречался. Но в тот день, когда ты появилась, я как раз собирался сказать ей… вернее, попросить ее…
Он развел руками.
— Это решение зрело во мне давно. Но все как-то не было повода. Подходящего момента, что ли. А
тут я увидел тебя и — момент и слова нашлись сами собой. Мы с Этель теперь просто друзья.
Повторяю, можешь спросить у нее, это никакой не секрет.
— О демоны, Даймонд, да разве о таком спрашивают! Она же обидится! Да и вообще…
Даймонд нахмурился.
— Думаешь? Вряд ли. Этель довольно жесткий человек. Она полностью лишена всех дурацких бабских заморочек.
Я с трудом сглотнула. Ну и ну! Мужская логика, ничего не скажешь.
— А вот что касается Сары…
Тут взгляд его стал злым.
— Держись от нее подальше — это раз. Ни в коем случае не откровенничай — это два. И еще… Одна с ней в безлюдном месте не оставайся — это три. У меня есть нехорошие подозрения насчет Сары. Но доказательств нет, поэтому озвучивать не буду.
Вот так новости!
— А мне она показалась такой милой, — недоверчиво протянула я. — Хотя и предсказуемой.
Даймонд покачал головой.
— Возможно, я ошибаюсь на ее счет. Но ты же аналитик — примени свои способности. Слишком доверять в любом случае не стоит. Дружить с ней я тебе искренне не советую.
— А знаешь, она то же самое сказала про тебя, — вспомнила я.
— Я смотрю, вы с ней уже успели меня обсудить? — усмехнулся Даймонд.
Я покраснела внезапно и сильно. Кажется, даже лоб стал цвета закатного неба.
— И что же еще она про меня наговорила?
Откинувшись на спинку стула, Даймонд скрестил руки на груди.
Возможно, говорить всю правду не стоило. Мне всегда пеняют на то, что я слишком честно веду себя с людьми. Может быть, это действительно ошибка. Но я чувствовала, что если сейчас не проясню все до конца, вопросы без ответов будут сидеть во мне и не давать покоя.
— Сара рассказывала про Дейзи. Что она тебя любила, а ты…
Я запнулась. Не так-то просто обвинить человека в том, что он к кому-то равнодушен. Разве он в этом виноват? На месте Даймонда, пожалуй, я вообще не стала бы отвечать.
Но Даймонд ответил.
Он опустил руки и выпрямился.
— Я не знал, что Дейзи меня любит.
Мне послышалось, или… Он будто извиняется?
— Я узнал уже после ее смерти, от Джона. А она никогда… Ни словом, ни взглядом…
Он тяжело вздохнул. Да какой же он бесчувственный — никакой он не бесчувственный, это неправда!
— А если бы ты знал… ты бы…
— Я не знаю, Бренна! — почти взмолился он, впервые назвав меня по имени. И продолжил уже спокойно. — Я не думал об этом. Мы всегда общались как хорошие друзья, она была в курсе, что я встречаюсь с Этель… Этель, кстати, тоже ничего не знала, а так бы, может…