Я швырнул маленькую молнию в близлежащий булыжник, чтобы показать, кто здесь главный борец с некрозубами. Из закрытых окон раздался возмущённый визг. Ничего, это вы не слышали, как сосед корпит над перфоратором в субботу с утра.
Эх, на стрелках с мужиками в малиновых пиджаках мне такие фокусы бы ой как пригодились.
«Добровольцы» даже не напряглись. Пожали плечами, переминались с ноги на ногу. Они что, наелись успокоительного?
— Мы ежедневно дерёмся с некрозубами, нас фейерверком не напугаешь. Но они гораздо опаснее, чем вам кажется, — сказал второй.
— Вижу, какие они опасные, — пренебрежительно сказал я, — Вон валяются их останки.
И осёкся. Упомянутых мной останков нет. Где же они?
— МЫ ТУТ, — сказал Лайонел. Что за хрень?
Лайонел выглядел совершенно обычным. Не похоже, что в него вселились три монстра сразу.
— ТЫ РАСТЕРЯН? — Лысый махал руками прямо перед моим лицом. Нахал! Но мерзкие голоса, сливающиеся в отвратительную какофонию, вырывались из его рта.
Подняв руки, я пробормотал заклятье, которое можно охарактеризовать на сленге как «диспел». То есть, развеял всю магию вокруг.
— ТЫ СМЕШНОЙ, — второй доброволец что-то втирал первому, но его глаза смотрели на меня, что выглядело неестественно из-за повёрнутой в другую сторону шеи. Кроме того, Лайонел осторожно взял меня за плечо. Что он себе позволяет?!
Я собрался отчитать Лайонела, но тот, обеспокоенно глядя на меня, отступил на несколько шагов назад.
Из шара-передатчика раздалось:
— ТЫ ВСЕРЬЁЗ РЕШИЛ, ЧТО УБИЛ НАС?
Голос подозрительно похож на мой. Вечер переставал быть томным. Снова.
Я почувствовал, как губы шевелятся против моей воли.
Да. Голос мой. Что вообще за фигня?
Меня затошнило. Рот открылся, и я сказал:
— МЫ ЗДЕСЬ, ДЕБИЛ.
Из меня вырвались три маленьких чёрных зубастых комочка, которые начали увеличиваться в размерах.
Что ж, те же некрозубы. Только теперь одетые.
На одном красовался жёлтый мундир с петлями. Другой облачился в бейсболку. Третий – в одежду курьера.
— Почитаем Мандельштама? — спросил некрозуб в мундире.
— Куда им, неучам! — возмущённо ответил тот, что в бейсболке.
— Доставим им неудобств! — восторженно сказал курьер.
Лысый снова покашлял.
— О чём я и говорил. Их так просто не загасить. Единственное вменяемое решение — бороться до утра, чтобы они не съели случайных прохожих. Некрозубы очень азартные. Увлекающиеся натуры, так скажем.
Ну и чушь.
— Они что, не убиваемые? — напряжённо спросил я.
— Нет, почему. Только вот чтобы убить, как гласит легенда, их нужно удивить. А они тут живут уже лет сто, многое повидали.
— Сука, — грустно выпалил Лайонел.
Не осуждаю его. Мне тоже не понравился здешний сюрреализм.
Я же не импрессионист. Зачем мне удивлять монстров?
Хотя.
— Вы вообще в курсе, зубки, как много я повидал?
Некрозуб в бейсболке засмеялся.
— Чем нас удивит ненастоящий маг? Самозванец?
— Чем?! — поддержал его другой некрозуб.
— Как-то раз на моего начальника напали с консервной банкой. Пока он давал пресс-конференцию, один маньячина бросился на него, вскрыв среди скопления людей эту банку ножом.
— Что дальше? Он перерезал ему горло? Скучно! — зевнул некрозуб в мундире.
— Обижаешь. Он пытался затолкать в глотку моему начальнику тушёную говядину, чтобы тот задохнулся. Шизофреник оказался. Мышление нестандартное.
Некрозуб раздулся и лопнул, как мыльный пузырёчек. Ошмётки мундира мягко осели на землю и развеялись.
Я повернулся к другому, который курьер.
— Для тебя есть кое-что получше. Однажды я был на свидании в лесу. Перед тем изрядно набрался, потому подташнивало. Настал момент, когда предстояло поцеловать барышню. Но я не растерялся и побежал между елей, искать, где блевануть. А знаешь, что случилось потом? Я помог ей вернуть бывшего парня. Всяко лучше с ним, чем с таким, как я!
Второй некрозуб согласно кивнул головой и растворился.
— Меня ты такими попсовыми темами не прошибёшь! — с ненавистью произнёс третий некрозуб.
— Зато мы прошибём! — раздался голос Лысого, — Мы с товарищем считали, сколько у каждого некрозуба зубов. Получается, у вас одинаковое количество, шестьдесят три штуки. Сегодня как раз шестьдесят третий день, когда мы вышли на охоту. Не веришь, сам посчитай. Мне тридцать лет, и моему коллеге тридцать. Получается, в сумме шестьдесят. А ты — третий некрозуб, по нелепой ошибке оставшийся в живых. Удивительно, правда?