Я в отчаянии засмеялся.
— Он тоже шутил.
— Ты можешь посмотреть, что с ним там, на Земле?
— Я обычное чудовище, как вы, люди, меня изволите называть. Я не какая-то сущность. Просто мне проще пребывать в форме цветов.
— А говоришь ты тогда как? — спросил я.
— Говорю я внутри твоей головы, что никак не связано с тем, что мой голос может слышать кто-то ещё. Я даже не со всеми разговариваю, потому что мне не надо.
— Я всё-таки не могу взять в толк, как мы могли видеться, беседовать, что за бред? Почему я не помню? Откуда я находил столько времени?
— Ты правильно расставлял приоритеты, вот и всё. Спрашивал у меня советы, я охотно делился, но ты, Эдуард, ни разу меня не подставил, в отличие от многих других, которые теперь пожалеют о том, что не фиалки. Всё будет нормально, не стоит тебе тревожиться по данному поводу. Верь своему другу.
— Ага, который заставлял женщину убивать детей.
— Я не заставлял. Она хотела этого. Боялась этого не сделать. Иногда мне самому грустно, что я такой… пустой.
— Как восстановить «Колючий щит»?
— Ты что, не понимаешь, Эдуард? Щит —артефакт, который привязан к его носителю. Неужели ты ни разу не подумал, что твой «Колючий щит» можно починить?
— Где сейчас Элина? — спросил я, чувствуя, как кружится голова.
По полю пронёсся смех.
— Элина? Элина здесь. Её часть говорит сейчас с тобой. Но в целом с тех пор прошло столько времени, что она умерла.
Я облегчённо вздохнул. Хотя бы мне не придётся брать на себя ещё один грех, чтобы грохнуть ту больную.
— Правильно, Эдуард, она сама себя наказала. Хотя я до сих пор испытываю к ней тёплые чувства. Ведь она была первой, посадила меня. Но ты, маг, сделал для меня гораздо больше, научив меня сострадать.
Ох, интересно. Интересно.
—Я могу поговорить с Лайонелом и Ирэн?
— Нет, они спят. Не переживай, с ними ничего не случится.
— Подожди, так ты их телепортировал в себя или что? У тебя есть какие-то гарантии? Может быть, ты сможешь дать мне вексель или расписку?
Метижес засмеялся.
— Если в течение семи секунд ты не очнёшься, монстры увидят тебя первыми.
Я открыл глаза. Тут же, лёжа, пробормотал заклинание телепорта. Оказавшись на крыше ближайшего дома, я стал смотреть, кто же намеревается закусить телом Дюрейна из Первого дома.
Глава 17. Развязка.
Я смотрел на них. Их было четверо.
Первый представлял собой жёлтое гладкое существо с длинными усами, которые увенчивались костяными шипчиками.
Ещё один, менее выразительный, но на вид гораздо более опасный, выглядел как меч для крокета. Гладкий, тяжёлый. Внутри я чувствовал такие энергопотоки, что казалось, будто сама Сифирь вышла из какого-то дома и пришла сюда, чтобы порвать меня на мелкие кусочки.
Да, задачка, конечно. Как с таким справляться?
Третий монстр не хватал звёзд с неба. Строго говоря, он вообще ничего не хватал, потому что у него не было рук. Две длинные ноги, такое же длинное туловище, круглая безволосая голова. Он напоминал Слендермена из интернет-мемов. Только вот в них у Слендермена имелись руки, а это существо беспрерывно издавало стоны. Больше похоже на психологическую атаку.
Четвёртого монстра видно не было, но я ощутимо чувствовал его присутствие. Похоже, он не имел физической формы, а был чем-то вроде газа. Смертоносного, нацеленного меня уничтожить.
Мои чувства были обострены, наверное, если бы не мой друг — фиалковое поле, который дал мне обострённое восприятие, я бы не смог так точно проанализировать противников после нескольких брошенных взглядов.
Как с ними сражаться? Лайонела рядом нет, да никого рядом нет! Есть только пустота в сердце, которая не даёт мне опомниться и принять хоть какое-нибудь важное решение.
Люблю ли я Ирэн? Думаю, что да. Люблю её грациозный стан, её великолепное чувство юмора, заботу. А главное — она отвечает мне симпатией. Взаимность, конечно, не всегда прерогатива, но в данном случае она нужна хотя бы для того, чтобы была почва для ростков чего-то нового.
Чего-то крупного, что называется любовью. Или чувствами, ведь что такое любовь? Она начинается как химический процесс, который перерастает в заботу. Забота превращается в симпатию и чувство привязанности, потребность заботиться в ответ. Тогда взаимовыгода отступает на задний план.
Низшее проявление любви — когда вы вдвоём кого-то клеймите, сплотившись вокруг одной цели, дружите против.