- ПАТРОН!!! - обезумев от ярости, взревел я, бросаясь вперед. Разрываемая исходящими от меня ударами молний земля ошметками разлеталась по сторонам, а переполненный жаром воздух отзывался четкими, хорошо различимыми щелками.
- Какого хрена вы стоите?! Грохните его уже!!! - взревел тяжело дышавший жрец, окутывая свое тело прозрачным сферообразным барьером.
Ворвавшись в плотный строй выступившего против меня, ошалевшего от ярости и безысходности врага, я использовал припасенный для такого случая «Вихрь». Напрягшееся до предела тело закружилось в переполненном звоном металла смертельном танце, что заставил округу залиться громкими душераздирающими воплями, и окропил обожженную землю реками теплой крови.
Каждый мой удар был полон ненависти и приходился точно в цель. Не в силах блокировать или уклониться «лесники» могли лишь бесславно стонать от боли, валясь на размокшую под дождем пожухлую траву. Если бы за убийство игроков мне присваивался опыт, то я бы уже поднялся уровня до тридцатого. Не меньше.
- Патрон, сука!!! Долго еще прятаться за других собираешься?!!- тяжело дыша, воскликнул я, когда последний из противников уже «прильнул» к земле. Надеюсь, что на кладбище всем им будет весело.
Тело стонало от боли. Похоже, что я почти достиг своего предела...
Опираясь на вонзенную в землю каскару, я одарил главу «Темного леса» испепеляющим взглядом. Эта тварь нервозно усмехалась, придерживая в своих дрожащих руках цепь, которой была скованна Нэко.
- Будешь брыкаться и я...
Но жрец так и не успел договорить. Раскрыв от удивления рот, он брезгливо протер сочившуюся изо рта кровь. Вонзенный в грудь искрящийся меч снизил хит поинты ублюдка почти до конца красной зоны... наверно, он выжил лишь из-за сферообразного щита.
- Закрой рот, мразь... - не отрывая глаз от противника, тихо прошептал я - Я пришел сюда не в игры играть ...
- Да... - откашливаясь темно алой кровью, прошипел жрец, растянувшись в зловещей улыбке... - Давай сыграем... ублюдок...
Темно. Почему вокруг так темно?! Где я?!
Голова ужасно болела, а сердце вырывалось наружу. Тело обуревало теплыми пульсациями...
- Доктор! - вдруг воскликнул обеспокоенный женский голос. Он показался мне ужасно знакомым, но, сколько бы ни старался - я все равно не смог вспомнить почему - Доктор! Он очнулся!
В ушах раздался противный треск отодвигающейся занавески, а в глаза тут же ударило слепящими лучами полуденного солнца. Едва слышно «шикнув» себе под нос, я непроизвольно зажмурился. Окружавшая меня темнота вдруг развеялась.
- Артем! Как ты себя чувствуешь?! - раздался обеспокоенный, чем-то знакомый мужской голос.
Руки вдруг налились теплом. Их что - кто-то держит?
Глубоко вздохнув, я, наконец - то смог открыть глаза. Ослепленному яркой вспышкой, мне пришлось прищуриться, но раздраженный лучами взгляд вскоре привык.
Рот стягивало прозрачной маской, что тянулась от стоявшего чуть поодаль аппарата искусственной вентиляции легких. Рядом с ним я увидел еще много разной «техники» что, так или иначе, фиксировала изменения моего состояния. Это больница?
Сердце вдруг забилось чаще. Это же реальный мир?! Выходит - я не умер?! Жив!!!
- Тёма? - не сводя с меня полных слез глаз, обеспокоенно прошептала белокурая женщина. Едва различимые морщинки на её лице казались мне знакомыми. Сердце вдруг вздрогнуло, а внутри все стало наливаться теплом.
- Софа. Теперь все будет хорошо. Думаю, что доктор скоро нас обрадует - облегченно выдохнул мужчина, быстро утирая едва явившуюся на свет слезу.
Что за херня?! Кто эти люди?! Почему я не могу их вспомнить?! И почему мне из-за этого так больно?!
Тяжело дыша, я вдруг почувствовал, как соленые капли соскальзывают на мои бледные щеки. Дрожащая от бессилия рука сама потянулась к незнакомцам...
- Не напрягайся, сынок! - обеспокоенно бросила женщина, прильнув ближе ко мне. Схватив мою ладонь, она тут же прижала к ней свои теплые губы...
Сердце вдруг пронзило жуткой болью. Сынок? Так это мои родители?! Как я мог их забыть?!
Обида комом подступила к горлу, и что бы скрыть это, я отвел свой виноватый взгляд в сторону. За окном виднелись пушистые кроны облитых зеленью деревьев. Задиристый ветер задорно раскачивал их усеянные сочными листьями ветви, словно подбивая погнаться за собой.
Задумавшись, я осознал, что помню практически всю свою реальную жизнь. Исключением были только лица родителей. Хотя я не мог быть до конца уверен в этом. Может, позабылось что-то еще?