- Что там находится? - Влад с интересом смотрел на тёмный зев, начинающийся крутыми ступеньками.
- Ну, вначале, господин граф, тюремные камеры. А потом, дальше - запертые помещения, и я не знаю что там. Может управляющий знает?
- А где он, управляющий?
- Где? Да там же, в тюрьме и есть. В одной и камер.
- А кто его туда посадил-то? С какой стати? - Влад очень удивился, так как знал, что управляющий был доверенным лицом старого графа и он во всём на него полагался.
- Молодой граф…покойный. Какие-то у них с управляющим вышли неприятности, вот он его и посадил. А потом все о нём забыли. Так и сидит с тех пор.
- Ну-ка пошли - покажешь мне, где он сидит.
Они спустились по крутой лестнице, с выщербленными и грязными ступеньками, натоптанными поколениями узников. Факел трещал, отбрасывая неверные, призрачные блики на стены подземелья. Влад заметил странную вещь - явно, основание замка, подземелье, было гораздо старше, чем сам замок. Они отличались по цвету камня, по строению кладки. Более того - тоннель, ведущий к камерам был как будто высечен из целикового камня, напоминал древнюю пещеру. Вдоль коридора тянулись закрытые решётками комнаты, где на полу лежали множество людей в разной степени измождения. Некоторые высовывали руки из-за решётки и слабым голосом просили:
- Еды! Бога ради еды!
Кто-то уже не поднимался и лежал на полу, в охапках соломы. Владу показалось, что охапки эти как то странно шевелятся - он присмотрелся - на соломе и на ещё живых (а может и мёртвых) людях копошились мириады клопов, вшей, тараканов, солома будто шелестела от насекомых
- Эт-то что за блядство?! Это что тут за концлагерь?! - Влад с ужасом и отвращением смотрел на это торжество человеческой подлости и бессердечия.
- Так всегда было…при старом графе ещё как-то о сидельцах заботились - еда была получше, прибирали в камерах, а уже молодой граф запретил что то делать для заключённых.
- А кто здесь вообще сидит?
- Ну, в основном, те, кто бунтовал против графской власти, преступники. Есть часть заключённых - пойманные разбойники, но таких мало. В основном крестьяне, те, кто был против, чтобы молодой граф позабавился, с его женой или дочерью. Но они тут долго не задерживались - молодой граф любил сам их пытать - там, в конце коридора дверь пыточной, граф забирал туда узников, потом их уже никто не видел. Стражник понизил голос и сказал - сказывали - молодой граф якшался с нечистой силой, совершал какие-то древние обряды. Если честно - мы все вздохнули, когда его убили.
- А вы-то как могли служить этому уроду? Вы же видели, что творится?
- А жить как то надо? Деньги нужны опять же… Напьёшься после службы, вроде и забыл…а начнёшь возмущаться - тут и окажешься - стражник указал на страшную дверь в конце коридора - были такие случаи. Панас как то обратился к графу, что надо прибраться в камерах и хоть немного помочь узникам - там и пропал, в пыточной. Мы все и молчали…
- Ладно, разберёмся. Где тут управляющий сидит, в какой клетке? Если он ещё живой…
- Живой - вон, шевелится - стражник показал рукой на крайнюю у пыточной клетку - живой, родимый. Он так-то мужик хороший, справедливый. Похоже это молодому графу и не понравилось. Сейчас я открою.
Стражник погремел огромной связкой ключей, дверь с лязгом распахнулась и Влад с отвращением вошёл к клетку. Его замутило от запаха человеческих испражнений, гниения, к ногам тут же бросились толпы насекомых. Он подался назад и выскочил из камеры, чувствуя, что его сейчас вырвет - сколько бы он не был опытен, видал жизнь, но такого пакостного места не видал.
- Сейчас идёшь в стражницкую, берёшь людей - побольше, в конюшне освобождаете помещение, застилаете его соломой и накрываете тканью - скажи Бориславу - я велел. Сюда тащите воды, острые ножницы, ножи - всё, что угодно, много мыла - что используют для стирки тканей, вонючее которое, хозяйственное. Давай шустрее.
Влад выпроводил стражника, потом создал под потолком тоннеля несколько ярких магических светляков - они осветили весь этот ужас до последней трещинки в стене. Через минуты томительного ожидания в мерзком тоннеле, по ступенькам спустился Борислав:
- Я распорядился, господин граф. Сейчас люди подойдут с водой, мылом и тряпками. Может выйдете отсюда - а то ещё вшей наберётесь. Лучше вы на воздухе подождёте. Или там, в помещении - мы освободили несколько стойл под приём заключённых.
Влад подумал и согласился. Торчать ему тут было и противно, и не имело смысла. Лучше принимать больных наверху, в конюшне и сразу лечить. Он взбежал по лестнице, вышел на свежий воздух и с наслаждением стал его вдыхать, выветривая из лёгких мерзкий смрад тюрьмы. Даже для тюрем средних веков, это было запредельно - Влад бывал в городской тюрьме, так она была, в сравнении с этим вертепом - просто санаторием. Граф, на своих землях имел право карать и миловать как угодно, и вот результат - десятки, а то и сотни людей сгинули в страшном подвале, в муках, без надежды на освобождение.
Влад вошёл в конюшню, пахнущую свежей соломой и конскими яблоками, там было чисто прибрано, выметено - явно, о лошадях заботились гораздо лучше, чем о людях - да и стоили они многократно дороже. Начали приводить и приносить первых узников - с них срезали одежду, волосы, вымыли на месте вонючим мылом, убивающим насекомых, смывающим липкую грязь и и нечистоты. Большинство были буквально при смерти - Влад вливал в них силу, ремонтировал изношенные тела - сразу сильно воздействовать на них было нельзя, они могли не выдержать. Им принесли бульон с кусочками белого хлеба - давали понемногу - заключённые захлёбывались пищей и выпрашивали ещё - но Влад запретил давать больше - это было смертельно для них. Наконец - их всех уложили рядами на подстилках и накрыли одеялами.
Влад вышел из конюшни после нескольких часов целительства опустошённый - и физически, и морально. Сколько бы не рассказывали и не писали о пренебрежении к человеческой жизни в старину - пока это не увидишь своими глазами - не поверишь. Он пошёл снова в тюрьму, спустился вниз - подождав, когда вынесут последние вёдра и бочки с водой, после омывания узников - пол был залит мыльным раствором, но это мало заглушало смрад. А насекомые в камерах как будто не заметили, что исчезли источники пищи. Везде валялись кучи тряпья, сорванные и срезанные с заключенных, кишащие клопами и вшами. Влад подумал, встал на порог крайней камеры и сосредоточившись стал Силой подымать температуру в ней, пока солома и тряпьё не начали дымиться. Он, вначале, хотел ударить файрболлами, потом решил, что это неэффективно и попробовал просто поднять температуру в помещении, накрыв его каким-то куполом - как некогда сделал с трупом погибшей девушки в клинике. Он примерно запомнил, что тогда сделал, и теперь повторял это, только в более большом объёме. Влад обходил все камеры - их было около двадцати - выжигая дотла, пока в них не осталось ничего, кроме голого раскалённого камня и пепла. Эта работа и лечение опустошила его магический узел почти досуха. Он потянулся к Реке, заправить узел, и с удивлением обнаружил, что в этом подземелье не может дотянуться до источника Силы. Влад поспешил выбраться по ступенькам наверх и с облегчением констатировал, что наверху способность касаться Реки вернулась. Он подумал, что или это на глубине, под толщей камня способность дотягиваться до Реки слабеет, или само подземелье обладает таким свойством. 'Хорошо хоть, что способность пользоваться магией не исчезает' - думал он и отправился искать управляющего среди узников.
Стражники указали ему на исхудавшего человека, неопределённого возраста - от тридцати до шестидесяти - слишком он был истощён и измучен, чтобы определить возраст, Влад приказал поместить его в замок, отдельное помещение и приставить к нему сиделку. Когда всё было сделано, он ещё раз осмотрел его - поправил организм, убрал язву желудка и вылечил раны на спине, оставленные плетями - они гноились и глубоко изъязвляли спину. В первый курс лечения он только заставил их зарубцеваться, теперь же, определив, что тот выдержит более радикальное лечение - убрал их до конца. Закончив. Разбудил управляющего: