Во время нашего разговора ещё несколько раз в небе вспыхивали яркие точки и доносился раскатистый гул, и всякий раз мы замедляли движение или даже останавливались, опасаясь что дорога вновь подвергнется нападению.
О приближении к лесной тропинке, что вела в сторону таинственного капища я почувствовал ещё издалека, так как ощутил недоброе внимание и грубую попытку проникновения в свой мозг. К нечто подобному я был готов, так что не встревожился и сделал вид, что ничего не произошло, а вот Ломо заёрзал на своём месте и стал тревожно оглядываться, словно ожидая неприятностей.
- Слава всем нашим богам,- он передёрнул плечами,- всякий раз, когда проезжаю ростовой камень, у меня возникает ощущение, что на меня смотрит огромный великан и раздумывает,- съесть меня или нет. Конечно, люди здесь не пропадали и не погибали, но некоторых неведомая сила дальше за камень не пускает. Надо остановиться и подождать все фургоны, вдруг кого не пустят в Эрдель.
И действительно, один из возчиков оказался на земле и как он не пытался проникнуть за невидимую черту, у него ничего не получалось Каждый раз его отбрасывало в сторону на добрый десяток шагов.
- Эй, Горюн,- окликнул его Ломо,- тебе надо будет подождать нас ровно пять дней. Два дня до города, два обратно и день на загрузку товара и отдых. Сейчас тебе кинут продукты, так что жди и никуда не уходи. Если к нашему возвращению тебя не будет на месте, то никакой платы ты не получишь, учти это, если другие попытаются тебя нанять на обратный путь.
Сразу за ростовым камнем дорога стала значительно лучше,- ни одной ямки, даже самой маленькой, ни одной рытвины или ухаба.
- Здесь всегда так,- пояснил старший,- словно попадаем в другую страну - ни разбойников, ни диких зверей, а дороги сплошное удовольствие. Здесь даже воздух кажется другим, а люди добрее и честнее, - чужого никто не возьмёт, не то что у нас. Чуть зазеваешься и всего добра лишишься....
Сторговав у Ломо заводную лошадь по приемлемой цене, я повернул на лесную тропинку, которая представляла из себя хорошо накатанную дорогу, такую же ровную, как и та, что вела в Эрдель. Да это было и немудрено, - продовольствие и всё необходимое для жизни надо было где-то закупать, а со слов Рины я знал, что этот город единственный, в доступной близости от её убежища.
Ночевал я в лесу, на месте, специально оборудованном для этого. Тут была и коновязь, и ясли и колодец с водой. Горячую похлёбку готовить я не стал, ограничился вяленой рыбой и куском черного хлеба с сыром, благо продуктами я был снабжен с избытком.
Как объяснил мне Ломо, - Через пару дней мы закупим всё свежее и в достаточном количестве, а это придется или выбросить, или везти назад, так что забирай побольше, - и нам не жалко и тебе может пригодиться, что б лишнюю денежку там не платить.
Ночь прошла спокойно и тихо, хотя спал я насторожено. Утром с рассветом мы тронулись в путь и уже к обеду, оказавшись на высоком холме, я смог в низине как следует рассмотреть это странное место. Так как спускаться я не торопился, то тут же на макушке, на старом кострище, развел костерок и сварил похлёбки, всё это время продолжая внимательно наблюдать и разглядывать таинственное капище древних богов.
На небольшой равнине, аккурат в самом центре стояли фигуры железных воинов. Даже отсюда чувствовалась их массивность и сила. Из центра образованного ими треугольника в небо бил белый столб света, а воздух и земля действительно вибрировали и вздрагивали. Примерно на два, три полёта стрелы от этого странного сооружения находился ров, который опоясывал капище по кругу, невысокий частокол с наблюдательными вышками и сами жилые здания, которые издалека больше напоминали казармы или конюшни. Между домами сновали люди, занимались своими делами, на капище никто не обращал внимание, но на сторожевых башнях внимательно следили за ним. К самому сооружению с трех сторон вели три ровные дороги, которые потом уходили в вырытые в земле проходы. Из одного такого земляного зева вскоре показалась конная повозка, которая резво направилась к воротам возле башенки. Седока я на ней не заметил, а повозка остановилась, ворота открылись, пять человек окружили ей и внимательно смотрели со всех сторон, заглянули даже под днище, после чего лошадь распрягли и ввели вовнутрь, а телегу оставили перед воротами. Больше ничего интересного не произошло и, доев свою похлебку, я продолжил спуск в долину.