Тень рассмеялась.
— Ты знаешь. Ты всегда знал.
И тогда я понял.
Это был не просто голос.
Не просто сущность.
Это был Изначальный.
Тот, кто стоял за Советом Девяти. Тот, кто держал нити этой Империи с самого начала.
И он вышел ко мне.
— Ты разорвал печать, Алекс. Ты освободил меня.
Тьма сгущалась, поднималась, принимала очертания.
Человек в плаще.
Нет.
Я сам.
Тень стала мной.
То же лицо. Те же шрамы. Те же глаза.
Но в них не было ничего человеческого.
— Ты хотел уничтожить Совет? — спросил двойник, и его голос был моим, но… искаженным, словно десятки людей говорили в унисон. — Ты хотел очистить мир от магии?
Он шагнул ко мне.
Я попытался отступить, но тьма держала меня на месте.
— Ты сделал это. Но теперь…
Он протянул руку.
— …ты станешь мной.
Я почувствовал, как что-то пытается проникнуть в меня, завладеть моим мозгом.
Не в тело.
Глубже.
В душу.
В разум.
В саму магию, что текла в моих жилах.
— Нет! — я закричал, но голос уже не звучал как мой.
Зеркало треснуло окончательно.
И тогда тьма поглотила все.
Последнее, что я увидел перед тем, как сознание погрузилось в пустоту, — это свои глаза в отражении.
Его глаза.
Холодные.
Безжалостные.
Глава 34. Выпуск
Я проснулся с криком, который застрял в горле, как осколок стекла. Грудную клетку сжимало так сильно, что казалось — ребра вот-вот треснут под давлением. Ладони впились в простыни, мокрые от холодного пота, а перед глазами еще стоял образ — эти глаза. Мои, но не мои. Холодные. Безжалостные.
— Алекс? — голос Элиаса пробился сквозь звон в ушах.
Я резко повернул голову. Он сидел на краю моей кровати, лицо бледное, с тенью тревоги в глазах. За его спиной маячили остальные: Ирма с перекошенными бровями, Гаррет, сжимающий рукоять кинжала, Лорен, который уже заряжал артефактные перчатки. Даже кот, обычно невозмутимый, стоял на столе, шерсть дыбом, глаза — две узкие щели в темноте.
— Ты орал, как резаный, — прошептал Гаррет. — Мы думали, на тебя напали.
Я попытался сесть, но тело не слушалось. Мышцы дрожали, как после десятичасового марафона в заклинательном зале.
— Зеркало… — выдохнул я. — Совет Девяти… Изначальный…
Элиас переглянулся с остальными.
— Опять тот сон?
— Это не просто сон! — я сжал кулаки, чувствуя, как руны на костях пульсируют в такт сердцебиению. — Он был… настоящим. Я чувствовал его. Он пытался подчинить меня!
Кот прыгнул на кровать, его когти впились мне в колено.
— Ты не спал три дня, — сказал он, и его голос звучал непривычно мягко. — Ты тренировался до изнеможения, потом корпел над чертежами, потом снова тренировался. Твой разум начал чудить от усталости.
— Но… — я провел рукой по лицу, пытаясь стереть остатки кошмара. — Все было так реально…
— Потому что ты боишься, — Ирма села рядом, ее голос был тише обычного. — Завтра испытание. Естественно, мозг рисует худший сценарий.
Я закрыл глаза. Образы всплывали снова: трещины на зеркале, тьма, голос…
— Он сказал, что использовал меня. Что я освободил его…
— Бред, — Лорен хлопнул меня по плечу так, что я едва не свалился с кровати. — Ты просто перегорел.
— Но что, если…
— Нет, — кот резко ударил хвостом по моей руке. — Никаких «что, если». Ты — маг. Ты знаешь, как работают иллюзии. Даже твой собственный мозг может тебя обмануть.
Я глубоко вдохнул. Воздух пах пылью, потом и магической гарью — следы наших бесконечных тренировок. Реальность.
— Ладно, — прошептал я. — Ладно…
Элиас встал.
— Спи. Настоящим сном. Без чертежей, без рун. Иначе завтра ты проиграешь не из-за Совета, а из-за собственной глупости.
Они ушли, оставив меня в темноте. Только кот остался, свернувшись калачиком у ног.
— Ты действительно видел его? — спросил он после долгой паузы.
— Да.
— И он выглядел как ты?
Я кивнул, хотя кот в темноте не видел этого.
— Хм… — он заурчал. — Интересно.
— Что интересно?
— То, что ты не первый.
Я замер.
— Что?
Кот потянулся, его когти царапнули одеяло.
— В древних текстах есть упоминания. Маги, которые видели свои отражения… и те с ними говорили.
— И что это значит?
— Никто не знает. Может, галлюцинации. Может, что-то из астрала. А может… — он зевнул. — Ты просто сошел с ума от усталости.
Я рассмеялся. Это звучало горько даже в моих ушах.