— Зато они — свободны.
Кот прыгнул мне на плечо.
— Идиот. Гениальный идиот.
Он ревел, его тело расползалось, как дым на ветру. Зеркала вокруг трескались, и из них вырывались другие — те, кого он поглотил раньше. Деревенские. Маги. Даже… члены Совета Девяти.
Ирма подошла ко мне, её пальцы сжимали кристалл.
— Мы помним, Алекс. Мы сохраним тебя.
— Нет, — я покачал головой. — Вы сохраните самих себя.
Потому что я уже почти не чувствовал ничего.
Кроме одного.
Он был слабее.
Последний ход
Тень билась в конвульсиях, её когти царапали камень.
— Я вернусь…
— Возможно, — я поднялся. — Но не через меня.
И вырвал кристалл из груди.
Он треснул у меня в пальцах — и Он взвыл в последний раз.
Зеркала взорвались.
Тьма рассеялась.
А я…
Я забыл, кто я.
Я стоял перед капсулой, наблюдая, как её стенки мерцают в ритме магических импульсов. Год исследований. Год проб и ошибок. Год бессонных ночей, когда я забывал даже собственное имя, погружённый в формулы и руны. Но теперь она была готова.
— Капсула «Заря» — прошептал я, касаясь холодного стекла.
Кот, свернувшийся на столе среди чертежей, поднял голову. Его глаза сверкнули в полумраке лаборатории.
— Ты уверен, что это сработает?
— Нет. — честно ответил я. — Но если теория верна, то мы многое изменим.
Капсула напоминала саркофаг из матового стекла, оплетённого серебристыми жилами магических проводников. Внутри — мягкое ложе, повторяющее контуры тела, а над ним — сложная сеть рун, вплетённых в материал. Они светились тусклым голубым светом, как звёзды в миниатюрном небе.
Теория была проста.
Магия жизни — это не просто исцеление. Это связь между поколениями. Если магическая сила родителей подобна реке, то ребёнок — это ручей, который может либо впитать её силу, либо остаться обычным. Но что, если усилить этот поток? Если создать среду, где магия будет не просто присутствовать, а вливаться в зарождающуюся жизнь с первых дней?
— Четыре часа в сутки, — пробормотал я, проверяя показатели на артефактном экране. — Достаточно, чтобы переписать вероятность.
Кот прыгнул на край капсулы, принюхиваясь.
— А если переборщить? Ты же не хочешь, чтобы дети рождались с магией, которая разорвёт их изнутри.
— Отсюда и ограничение. — я провёл пальцем по строке с расчётами. — Первые три месяца. Потом система отключается. Этого достаточно, чтобы заложить потенциал, но не сжечь его.
Дверь лаборатории скрипнула. Я обернулся.
На пороге стояла Лина Рейнольдс — аспирантка кафедры магии жизни, с которой мы иногда обсуждали исследования. Её рыжие волосы были собраны в небрежный хвост, а в руках она держала стопку пергаментов.
— Алекс, ты опять не спал? — её голос звучал как смесь укора и заботы.
— Сон — роскошь, — ухмыльнулся я.
— Роскошь, без которой ты скоро превратишься в зомби. — она положила пергаменты на стол и подошла к капсуле. — И это та самая…
— Да. «Заря».
Лина осторожно коснулась стекла.
— Ты действительно думаешь, что это повысит шансы?
— Не думаю. Знаю.
Я нажал на руну управления, и капсула ожила. Стенки засветились ярче, а внутри заструился туман — конденсат магической энергии.
— Теория гласит, что магия в первые месяцы беременности — это как семя. Если дать ему правильную почву, оно прорастёт. Если нет — останется в спящем состоянии.
— Но как ты проверишь? — Лина скрестила руки. — Ты не можешь просто взять и…
— Найти добровольцев? — я улыбнулся. — Уже есть.
Кот фыркнул.
— Ты забыл упомянуть, что эти добровольцы — пары из твоей же сети Сопротивления.
Лина подняла бровь.
— Ты используешь их как подопытных?
— Нет. — мой голос стал жёстче. — Я даю им шанс. Они сами пришли ко мне. Они хотят, чтобы их дети были сильнее. Чтобы у них был выбор.
Лина задумалась, затем кивнула.
— Хорошо. Допустим, это работает. Что дальше?
— Дальше? — я посмотрел на капсулу. — Дальше мы меняем правила игры.
Испытание
Первая пара пришла через три дня.
Марк и Сера — он, бывший солдат, ставший кузнецом после ранения; она, травница из глухой деревни. Оба — без магического дара, но их глаза горели надеждой.
— Вы уверены? — спросил я, пока Сера осматривала капсулу.
— Да. — Марк сжал руку жены. — Если есть хоть один шанс…
Сера легла внутрь. Я активировал систему, и капсула запечаталась.
— Четыре часа. Не больше.