— Аркадий Андреевич попросил меня взять у вас анализы, — продолжил Валерий Иванович. — А вам, соответственно, передал через меня просьбу покориться медицинскому осмотру. Дело нескольких минут, давайте, пока мы оба еще на ногах стоим, займемся.
— Вы же как раз его оперировать должны? — с нехорошим предчувствием спросил я. — Вы анестезиолог, да?
— Так операция уже закончилась. А я действительно анестезиолог, но долгое время служил на Болосе — там, знаете ли, нельзя позволить себе роскошь узкой специализации. Так что могу выступить и врачом общей практики, особенно в такой рутинной процедуре, — он мне подмигнул.
— И… Как? — спросил я.
— На Болосе? Отвратительно, не советую там селиться.
— Я имею в виду Весёлова, — проговорил я еще более напряженным тоном. Хотя было ясно, что если мужик зубоскалит, вряд ли все совсем плохо.
— Нормально с ним все, пришел в себя, уже пытается командовать. Мы, конечно, ему не позволяем, хотя не знаю, сколько Лёнечка продержится против его специфического обаяния… Я вот, честно сказать, решил, что проще не спорить. Хотя не очень понимаю, какой смысл обследовать мальчика-волшебника, — он остро поглядел на меня.
Я сделал вид, что не заметил.
— А это нормально, что пациент после операции на сердце так быстро в сознании?
— Совершенно ненормально, — с явным удовольствием произнес Валерий Иванович, — как и вся ситуация! Эх, ладно, посплетничаю немного, нарушу, так сказать, медицинскую этику… Честно сказать, мы бы еще до сих пор возились, с одним-то хирургом! Но тут только Лёнечка начала сосуды к вашему подарочку пришивать, как о-па, глядим — они сами зарастают! Мы в ступоре, Клавдия первой спохватилась — давай тампоны из раны вытаскивать. Лёнечка еле успела свои инструменты достать, а у нас уже заживление тканей началось! Да и на моих приборах дело к пробуждению. Я не знаю, то ли лишнюю дозу давать, чтобы хоть со скальпелем в груди не проснулся, то ли уже плюнуть и просто наслаждаться зрелищем, — он усмехнулся. — В общем, весело.
— И что Аркадий сейчас делает?
— Ест, скорее всего. Он как раз с Лёнечкой спорил, когда я уходил. Она за капельницу с глюкозой стояла, а он своим сельхозинструментом махал, доказывал, что мальчику-волшебнику так осторожничать не надо, они покрепче будут. И пусть, мол, лучше бифштекс ему где-нибудь закажет, можно сырой, — врач снова хмыкнул. — М-да, мальчик-волшебник, тоже мне.
— Ну, не девочка же, — резонно заметил я, вспомнив Кису Воробьянинова.
— И то верно. Хотя, конечно… После десятка лет на его диете начинать сразу с бифштекса — это смело. Надеюсь, Лёнечка его все же отговорит. Хотя и не рассчитываю.
— То есть косу он призвал?
— Да, при мне еще.
Это что же, Аркадия теперь надо будет называть Кесарем?.. Надеюсь, что нет. В конце концов, предметы-компаньоны меняют имена даже при объединении в отряды. Уж при полной-то смене психики владельца имя предмета-компаньона тоже должно меняться. Но, с другой стороны, даже если не поменяет — тоже мне проблема. Привыкну.
Привыкнуть обходиться без бессердечного мага было бы куда сложнее.
За разговором мы дошли по пустынному техническому этажу до лифта, спустились ниже и Валерий Иванович довел меня до лаборатории, закрытой и темной по ночному времени. Включил свет, предложил мне садиться на кушетку.
— Слушайте, он у меня еще образец тканей просил, вы не против?
— Нет, — безразлично ответил я, подавляя зевоту. Как все-таки хорошо присесть!
— Тогда вот что, вы давайте, ложитесь. Тут много пробирок, катетер придется ставить. Мне проще будет.
Я пожал плечами и послушно улегся на кушетку. Валерий Иванович сноровисто затянул у меня на руке турникет и начал готовить пробирки и катетер. М-м, если присесть было хорошо, то прилечь — еще лучше! Особенно если закрыть глаза от яркого света… А уколы — какие пустяки.
Валерий Иванович ловко вытащил «бабочку», прижимая место прокола ваткой, и попросил:
— Так, теперь либо придержите, либо согните руку в локте. Сейчас повязку наложу. Хотя зачем вам повязка…
Мальчик на кушетке не отреагировал.
— Всадник, просыпайтесь, — дружелюбным тоном сказал врач. — Понимаю, что вы устали, но, честное слово, диванчик в ординаторской куда удобнее.
Мальчик снова не отреагировал, только чуть засопел.
Пожилой врач приподнял брови, встал и поглядел Всаднику Ветра в лицо. Спит. Не как младенец, а именно как вымотанный и выжатый до донышка подросток. Круги под глазами, лицо бледное… М-да, это что же он такое сегодня творил, что даже мальчика-волшебника так укатало?.. Обычно они выглядят такими нездоровыми только когда оправляются от ранений. Но ран на нем вроде бы не было.