— Ну да, — фыркнул я. — А то я сам не заметил!
Даже не обязательно прокалывать палец, чтобы проверить, и так чувствуется. Еще мороз меня стал морозить, и жара донимать: чувствовал, например, вчера, как в коридоре жарко, пока куртку не снял.
— Мало ли что вы не заметили, регенерация могла идти раза в три медленнее, например, — Романова пожала плечами. — Но она не идет совсем. Точнее, идет с нормальной человеческой скоростью и в нормальных человеческих границах. У Весёлова она тоже отключилась тринадцать лет назад, когда он разорвал связь с Проклятьем.
— По нему было видно, — кивнул я.
— Да. Если вкратце, он пытался разными способами эту проблему решить. Я так понимаю, надеялся избавиться от части ограничений с запуском регенерации. В те годы я с ним очень мало общалась. Ничего не получилось, но кое-что он все-таки накопал. Просил вам передать.
С этими словами она протянула мне тонкую пластиковую папку. Да не такую, в которую подшивают документы, а обычный «конвертик», куда школьники складывают свои тетрадки и карандаши.
Открыв ее и заглянув, я увидел там буквально два листочка бумаги.
— Это все?
— Это выжимка и инструкции, — кивнула Леонида Романова. — Сами отчеты о его экспериментах — это много-много килобайтов информации. Но там в основном отрицательные результаты. Я их сама лично лопатила несколько лет назад, выбрала все полезное и постаралась переписать максимально доходчивым языком. Аркадий имеет скверную привычку зарываться в редкую терминологию до полной нечитаемости, что особенно странно для человека без медицинского образования.
— Но ему это не помогло? — я помахал папкой.
— С его слов, ему не хватило энергии для правильной силы воздействия на нужные точки на теле. И в теле. Кроме того, из того, что я поняла, даже положительный результат будет все равно хуже, чем работа Проклятья. Речь не идет о полном и мгновенном восстановлении и омоложении организма, просто о стимуляции регенеративных процессов. И работать будет не автоматически, придется постоянно этим заниматься. Как чистить зубы.
— Ясно, — я кивнул.
— У меня к вам огромнейшая просьба, — сказала доктор Романова очень, очень прочувствованным тоном. — Пожалуйста, не экспериментируйте с этой медициной в одиночку! И вообще, воздержитесь от воздействия магией на свое тело самостоятельно! Только под наблюдением врачей!— я вспомнил вечерний инцидент на крыше, поежился и подумал: «Какое своевременное предупреждение!»
— Например, вот Валерий Иванович, — продолжала Романова. — Он ко мне уже подходил с расспросами касательно вас. Я сказала, что отлично может сам с вами поработать, только пусть сначала обновит подписки у Командора. Можете к нему обратиться. Он сегодня после обеда здесь.
Она снова зевнула.
— Слушайте, а мне вот просто любопытно, — сказал я. — Почему Аркадий вас по имени-отчеству зовет, а вы его просто по имени? А Клавдия Рашидовна тоже по имени-отчеству? Это потому что вы врач, а она медсестра?
— Это-то? — она улыбнулась, как мне показалось чуть смущенно. — Нет. Просто я его сначала звала как мальчика-волшебника, а он меня — как врача. Так и осталось. А Клавдия Рашидовна к нам позже присоединилась, она сразу взяла тон как со взрослым. Ну ладно, пошла я…
Она встала, но уже в дверях развернулась и сказала:
— Кирилл, большое вам спасибо! Вы меня просто спасли!
— Я? Вас? — не понял я. — Когда это?
— Да вчера же! — удивленно произнесла она. — Вы не представляете, как тяжело жонглировать обязанностями администратора отделения, очередниками, срочными операциями и еще наблюдением за важным пациентом вроде Весёлова! А теперь одной постоянной задачей меньше! Возможно, по мне не видно, но я прямо-таки неприлично счастлива! У меня теперь время появится ремонт в квартире сделать! Может быть, даже личной жизнью заняться… Хотя нет, это фантастика, конечно, — она с улыбкой махнула рукой. — Ну или книжку наконец-то дочитаю, которую три года назад начала. Вы просто Творцом мне были ниспосланы, Кирилл!
— М-м… Не за что, — сказал я.
Вот такой взгляд на вещи мне в голову не приходил! Хотя ничего удивительного. Сколько людей, столько и этих самых взглядов, потому что для каждого в центре его личной вселенной — он сам.
Тут дверь в палату отворилась снова, через порог шагнул Командор.
— А, Леонида Георгиевна! — воскликнул он. — А вы знаете, что у вас вообще-то нет допуска разговаривать с Кириллом?
— Что? — удивилась Романова. — Как это нет допуска? У меня категория А… — тут она осеклась.
— Ну, что делать. Пойдемте оформлять вам А-3, — пожал плечами Командор. — Не в тюрьму же вас сажать.