То ли дарованные Теням бонусы на дополнительный рост и силу так некритично восприняли доставшуюся им «базу» в виде взрослого тела, пусть и крайне истощенного, то ли такой эффект давала его собственная тренированная магия, взаимодействуя с механизмом Проклятья. Надо будет найти способ проверить точно.
Как раз когда он размышлял об этом, забыв опустить стокилограммовую штангу, вошла Леонида — и сходу начала отчитывать его за неосторожное тягание весов. «Отлично, она уже подсознательно чувствует вайб семейной жизни!» — с иронией подумал Аркадий, но вслух не сказал. Он с удивлением осознал, что реально побаивается отказа. Даже после того, как все рассчитал, подготовил неотразимые доводы… Да, Леонида была нужна ему — и куда больше, чем он дал понять Командору — но ведь и он нужен был ей. Он знал, что она хочет семью; знал, что с ее характером, принципиальностью и сравнительно высоким статусом (особенно в медицинском сообществе) найти подходящего мужа — нетривиальная задача. Знал, что она человек здравомыслящий и прагматичный, как всякий хороший врач, а потому неизбежно увидит плюсы их союза.
Но червячок сомнений все же грыз.
А вдруг она из тех женщин, которые не согласятся, если сходу не заговорить о любви? Аркадий не хотел врать в этом самом важном деле. Он был уверен, что сумеет полюбить Леониду — она уже была очень дорога ему как друг и соратник, а также привлекала как женщина; разве это не то сочетание, из которого рождается любовь? Но также совершенно точно знал, что то, что испытывает к ней сейчас, нельзя назвать «тем самым» романтическим чувством.
Но Леонида, даже не дослушав все его доводы, сходу сказала:
— Я согласна!
И у Аркадия земля ушла из под ног. Он без колебаний сказал «обещаю любить тебя» в брачной клятве, даже не подумав насмешливое «…так как любовь исторически представлялась набором действий, поэтому, по сути, в формулировке заложены именно конкретные обязательства, а не изменчивые эмоции». А когда мягкие губы девушки коснулись его губ, у него вдруг появилось жесткое подозрение, что кто-то и где-то его переиграл. Обошел на повороте.
Возможно, он переиграл сам себя. Или его подсознание развело его, как мальчишку.
Возможно, поэзия, которой он зачитывался в детстве, имеет больше общего с реальностью, чем он думал до сих пор.
К сожалению, поразмыслить об этом как следует было некогда. Слишком много дел. Ничего. Он десять лет не слушал любимую музыку, избегая сильных эмоций — он как-нибудь подождет еще несколько часов.
— Я приду к тебе вечером, и поговорим, — сказал он, обнимая на прощанье свою… Получается, уже жену?
— Ты знаешь, где я живу?.. — начала она спрашивать, потом сама себя перебила. — Ах да, конечно, знаешь.
— Естественно, — весело сказал ей Аркадий. — Если вдруг освобожусь раньше тебя, зайду прямо в окно, уж не взыщи.
— М-м, обычно в окна выходят любовники, чтобы в них заходили мужья — я такого не припомню, — фыркнула Леонида. — Лучше возьми у меня в шкафчике запасные ключи. Знаешь, где он? В ординаторской?
Аркадий кивнул. Почему-то от этих простых слов — «возьми запасные ключи» — дыхание перехватило не хуже, чем от их простого, пока еще очень неуверенного поцелуя. Хотя он, разумеется, мог войти и без всяких ключей. Причем так, что она бы и в жизни не догадалась.
Разговор с родителями Марины Сумароковой прошел проще и легче, чем Аркадий ожидал.
— Спасибо, спасибо вам! — Вениамин Геннадьевич, действительно очень нервический и порывистый человек, так тряс руку Аркадия, словно собирался оторвать ее и забрать на память. — Вы вернули нам нашу девочку!
— Это в основном были усилия других лиц, да и ее собственные тоже, — улыбнулся в ответ Аркадий, осторожно пытаясь вернуть себе конечность. — Вам не стоит недооценивать саму Марину.
— Ни в коем случае! Никогда больше! Все, что нужно Мариночке, полная свобода действий… Творец, какой она оказалась умницей, да, Таечка?
Таисия Николаевна, куда более спокойная (и, на взгляд Аркадия, вдумчивая), чем ее муж, только кивнула.
— Конечно, — сказала она. — Если наше солнышко хочет участвовать в вашей программе, мы не будем стоять у нее на пути. За последние два года она не раз доказала, что она взрослый человек и может принимать взрослые решения.
…
А вот с Афиной Урагановой оказалось неожиданно сложно.
— Ладно, с этим мне все более-менее понятно, — доктор наук кивнула на собственный рабочий контракт. — Но у меня остались вопросы по поводу Кирилла.