Я онемел. Это он о том разговоре в больничной палате, перед операцией Аркадия? Когда мы чуть было всерьез не поссорились? Но там же не было жучков! Аркадий же сам сказал! Или соврал? Или Командор действительно подслушивал под дверью?
Аркадий поймал мой взгляд и пожал плечами.
— Жучков там не было, но я потом написал подробнейший отчет. С дословной передачей всего сказанного. Михаилу надо было это прочесть. Правда, только ему.
Ой, блин! То есть все мои сказанные на эмоциях реплики увидел сам Великий?
— Не волнуйтесь, мне действительно было надо, — усмехнулся Бастрыкин. — Должен же я понимать, что за тип станет ключевой фигурой в Программе, если одна из попыток этого типа самоубиться все-таки окажется удачной, — он показал большим пальцем на Аркадия.
— Я никогда не пытаюсь убиться, — сказал тот с большим достоинством. — Не то давно бы преуспел. Я просто не склонен избегать серьезных рисков, если цель представляется мне стоящей.
У меня по-прежнему не было слов. Это что же, Великий магистр реально ожидает от меня, если что, движухи на уровне Аркадия⁈ У меня же ни опыта административной работы, ни связей, ни образования нужного!.. Одно слово, что «маг».
Епрст, куда я влез-то вообще⁈
Если это намек на то, что меня, если что, ожидает «власть здорового человека» — то здоровым мне оставаться недолго! Либо рехнусь, либо дуба дам от переутомления!
Но сказал я совершенно другое:
— Если это намек на то, что вы считаете меня подходящим кадром для вашего резерва, Михаил Николаевич, то я в деле, — тут я слегка пожал плечами. — В конце концов, я в том же разговоре сказал, что теперь моя очередь помогать моей стране. И от своих слов не отказываюсь.
Великий Магистр снова расплылся в улыбке.
— Он еще и намеки понимает! Отлично, Кирилл, просто отлично! Да, можно я тогда с тобой на «ты» буду, по крайней мере, в присутствии этого хмыря? А то он меня вечно с серьезного настроя сбивает.
— Да тебя сбить-то… — проворчал Аркадий.
— Можно, конечно, — сказал я. — Только я вас на «ты» и «Мишей» звать все-таки не стану. Еще забудусь и ляпну где-нибудь.
Вот тут Бастрыкин от души расхохотался. Аркадий тоже, правда, через приложенную к лицу ладонь. Мне показалось, что я слышу его мысленное «Я же тебя предупреждал!», но решил это проигнорировать.
После этого разговора, вроде бы мирного, но совершенно меня вымотавшего, награждение мне… не то чтобы не запомнилось, просто не впечатлило. Оно проводилось в большом актовом зале санатория, который, в отличие от всего остального здания, оказался совершенно в порядке — ну да, в нем-то что переделывать! Народу набралось много, несмотря на полусекретность всего события (официально Великий Магистр инспектировал какой-то военный объект дальше по побережью, а сюда заехал вроде как на минутку по пути). Во-первых, собственно, сам Бастрыкин со своей охраной, секретарем и кем-то вроде распорядителя, который и командовал парадом, а также, внезапно, замглавы Службы Ядерного щита Елена Торецкая — вот кого, в отличие от Бастрыкина, я знал неплохо (виртуально, разумеется), потому что мама постоянно ее поругивала! Она приехала не заранее, а к самому награждению, и вместе с ней также товарищ магистра снабжения армии — то бишь замминистра обороны в реалиях моего прошлого мира. Фу-ты ну-ты. Оба, кстати, тоже при помощниках и охране. Еще откуда-то взялся пожилой, но моложавый магистр звезд со смутно знакомой физиономией, который представился Алимом Теримовым, дедом «моего» капитана Теримова, и долго жал мне руку. Еще и про моего деда что-то спрашивал — а мне и сказать было нечего! Хорошо, что он держался в этой компании скромно и сильно ко мне с расспросами не приставал.
Кроме того, в наличии был Командор, на сей раз в форме Службы внутренней безопасности с новенькими нашивками магистра звезд — ого, то есть его Командором-то звать больше не стоит! И с ним еще трое его человек, включая кентарха Теплееву. Впрочем, они все изображали, будто их тут нет, даже рукой мне не помахали.
Ну и конечно «наши» врачи, то Валерий Иванович и даже Клавдия Рашидовна тоже присутствовали. И Марина со Свистоплясом. И, внезапно, родители Марины! Они-то тут зачем?
А главное, мои родители! Оба. Маму я был рад видеть, и от души обнял ее в ответ после того, как она крепко обняла меня. Насчет отца… Ну, был удивлен.
Однако когда он нерешительно протянул мне руку, я, к своему удивлению, ее пожал.
— Кирилл… — сказал мне Пантелеймон. — Я так горжусь тобой! Не моя заслуга, что ты таким вырос, но… В общем, надеюсь, ты меня простишь когда-нибудь.
И взгляд такой растерянный… Даже, нет, потерянный.