— Да ладно, пап, — сказал я, снова неожиданно для себя. — Что было, то прошло.
В конце концов, когда-то, в прежней жизни, я и сам как отец проявил себя не с лучшей стороны. Пусть и совершенно при других обстоятельствах. И… Теперь, сильнее погрузившись в окружающую детей-волшебников культуру, я немного лучше могу понять, почему отец тогда так вспылил. Хотя, конечно, эти дурацкие угрозы «сдать в детдом»… Ну да ладно. Может, его самого так воспитывали когда-то, вот он и повторил некритично. Все равно идиотизм, но простить все-таки можно.
Мама поглядела с меня на отца, с отца на меня, вздохнула… Потом сказала:
— А ведь ты и правда окончательно вырос, Кир. Ты уже взрослее, чем большинство людей за тридцать! И я… Самое странное, что не удивлена. Ты лет с пяти таким был. Как будто уже жизнь прожил. Я думала, мне кажется, а оказалось, нет.
Мне оставалось только свести все в шутку.
— Это твое отличное воспитание, мам!
Тут в зал гурьбой ввалились мои девочки, окружили нас с мамой, заболтались. Оживленнее всего выглядела Ксантиппа: ей неожиданно очень понравилась сама идея научно-исследовательского института магии и она, как я понял, успела даже выбить из доктора Весёловой что-то вроде вводной лекции о его целях и задачах, что и норовила тут же вывалить на меня.
За девочками следом вошла Леонида, потом Аркадий, который, вообще-то, оставался еще поговорить с Великим Магистром наедине. Значит, и тот скоро появится. О, точно! Дают сигнал начинать.
…Распорядитель объявил:
— Слово Великому Магистру Ордена Защиты Человечества, Михаилу Николаевичу Бастрыкину!
После чего передал микрофон Великому Магистру.
Тот начал.
Речь была короткой, прочувствованной и… Уклончивой. Со слов Магистра, я каким-то непонятным образом героически, получив множество ранений, предотвратил аварию на АЭС-58, тем самым предотвратив огромное количество жертв не только среди работников станции, но и среди мирного населения. И поэтому мне полагается высшая орденская награда для гражданского лица — рыцарское звание.
— … Со всеми регалиями, которые к нему прилагаются, — закончил Великий Магистр. — В том числе наследственным лёном, который я своей властью назначаю в долине реки Ихос, включая земли архитектурного памятника Замок Перевал-Маяк…
Ого, что я тут почувствовал — и сам, и по моей сердечной связи! Кажется, мои девчонки чуть в обморок не попадали от удивления! Если бы можно было прерывать речь Великого, они бы, наверное, завопили. А так Лана только повисла у меня на локте, а Рина жарко зашептала на ухо: «Ну, Кирилл, ну решил земельный вопрос!..»
Ну, Аркадий, ну, жук! Это же с его слов, точно! Все, пусть сам теперь и выбивает мне высоковольтную линию и трансформатор, как мы иначе должны там все обживать?
— Рыцарь Ураганов, прошу подойти сюда для вручения меча и диплома о рыцарском звании!
Да, они и меч приготовили. Притом шикарный. Не старинный какой-то, явно современного изготовления, из какого-то крутого сплава. Но вполне традиционных форм. Обычный прямой одноручный, не былинный «полуторник» и уж тем более не двуручный, но явно сделанный на вырост — пока он был мне не по руке. Однако, обезвесив красивую железку толикой телекинеза, я даже сумел отдать салют.
На одно колено мне вставать не потребовалось, по плечу меня тоже никто не бил плашмя — этого обычая здесь нет. Великий Магистр просто вручил мне диплом и еще раз пожал руку, на сей раз на людях. Да, и нас еще и снимали при этом: оператор с дроном. Как я понял, из пресс-службы Великого, в публикацию это не пойдет.
А потом, продолжая держать меня за руку, Бастрыкин сказал с широкой улыбкой.
— Но это не единственный повод чествовать нашего героя! Сегодня я также хочу вручить Кириллу Ураганову более скромную, но не менее значимую награду, ибо Творец заповедовал нам ценить каждого человека так же, как мы ценим тысячи и тысячи. Кирилл награждается медалью «За спасение жизни»…
Ого, это он за Аркадия, что ли? Не стоило, блин, я же все-таки не специально…
…— Поскольку с огромным риском для себя спас присутствующую здесь Марину Сумарокову от нападения опаснейшего убийцы и психопата!
Бли-и-ин, все, мне конец!!!
Пока Магистр надевал мне на шею золотистую медаль на шелковой ленточке, я отчетливо слышал перешептывание моих девочек — связь сердец, как и связь в «пати», нам это отлично позволяла.
«Так, чего-то я не поняла, это когда он ее спас?» — Ксюша.
«Наверное, как раз тогда, когда в Каликию летал перед новым годом, — Рина. — Нам ведь этот его симпатичный маньяк как-то очень туманно рассказывал о том, почему Кирилл тогда сцепился с Тенью…»