Добролюбов прищурился, но промолчал. Мы вышли из конторы. Кузьмич потащил ящик к лодке Волнова, кряхтя и ругаясь вполголоса на тяжесть. А мы с фабрикантом на этом распрощались.
Лодка отчалила от пристани мягко, почти беззвучно. Только легкий всплеск, когда Волнов оттолкнулся багром. Ящик с камнями устроился на дне между скамейками, накрытый брезентом. Со стороны обычный груз, ничего примечательного.
Я сел на нос, доставая из внутреннего кармана пачку купюр. Восемь с лишним тысяч. Неплохая сумма, но Волнов честно заработал свою долю. Десять процентов от полученного, это восемьсот восемьдесят рублей.
— Это вам, Иван Петрович. Как договаривались.
Волнов обернулся от рычага управления, увидел протянутые деньги. Покачал головой.
— Погоди, Данила. Ты же только что двадцать тысяч в залог оставил.
— Уговор есть уговор. Десять процентов с полученного.
— Не многовато ли? — усомнился он. — За то, что свел с человеком!
— За то, что свели с нужным человеком в нужное время, — поправил я. — И поручились за меня своей репутацией. Это дорогого стоит.
Волнов взял деньги с таким выражением лица, словно они могли в любой момент превратиться в осенние листья. Пересчитал дважды. Аккуратно сложил, спрятал во внутренний карман, застегнул на все пуговицы.
— Я за четыре месяца столько не зарабатываю, — произнес он благоговейно. — Даже за пять.
Лодка плыла по каналу размеренно. Утренний деловой поток уже схлынул, до обеденного еще далеко.
— Знаешь, что я сделаю? — Волнов оживился, выруливая в боковой канал. — Куплю кольцо! Настоящее, золотое! С камушком!
Он перекладывал рычаг управления из руки в руку, жестикулируя свободной.
— И костюм справлю. Приличный, из английского сукна. В лавке Морозова видел, темно-синий, в тонкую полоску. Сто двадцать рублей стоит, дороговато думал. А теперь могу!
Мимо проплыл пустой паром. Паромщик сидел на корме, удил рыбу прямо на ходу. Поймать что-то в городском канале затея сомнительная, но человеку явно было скучно.
— И в ресторацию поведу! — продолжал мечтать Волнов. — В «Золотого карася»! Там отдельные кабинеты есть, для приличной публики. Закажу осетрину под белым соусом. Глаша осетрину любит, сама говорила.
Пока он расписывал план покорения сердца поварихи, я разглядывал ящик с камнями. Десять штук, и всего четыре дня. При моем нынешнем уровне, Мастер третьего ранга, теоретически мог бы зарядить два-три камня в день. Но это означало бы полное истощение к вечеру. А мне еще нужны силы на другие дела.
— Женщины, Данила, они как вода, — философствовал тем временем Волнов. — Течет себе мимо, спокойная такая. А потом раз, водоворотом закрутит, и уже не выберешься!
Слово «водоворот» внезапно разбудило в голове идеи. После прорыва у меня появился «Гарпун». Заклинание для быстрого поглощения энергии водных существ. Изначально оно предназначалось для боя, для ослабления противника. Но можно использовать и для «подзарядки».
Без магов воды некому контролировать диких элементалей. За столетия они наверняка расплодились в тихих заводях, в старых колодцах, в заброшенных водоемах. То, что простые люди называют «нехорошими местами».
— Видел, как она покраснела? — продолжал Волнов, не замечая моей улыбки. — Это прогресс! Определенный прогресс! В прошлый раз она вообще убегала, как только я появлялся. А сегодня целых пять минут выдержала!
Впереди показалась пристань проката. Волнов причалил мастерски, даже не глядя. Многолетняя привычка.
— Лодку оставляю тебе в пользование, — объявил он, помогая вытащить ящик. — Бесплатно! И не спорь! Это дело принципа.
Крепко пожал мне руку обеими ладонями, долго тряс.
— Спасибо, Данила. За честность. Редкость это в наше время, ох редкость. Если что понадобится, обращайся. Хоть днем, хоть ночью!
Я кивнул, взвалил ящик на плечо. Тяжелый. Килограммов двадцать, не меньше. Но нести недалеко, до лавки Золотова, где можно временно оставить в сейфе. Хотя по дороге стоит еще в библиотеку заглянуть.
— И Данила! — крикнул вслед Волнов. — Осторожнее там, в Черной яме! Лодку береги!
Я обернулся, усмехнулся. Волнов в своем репертуаре.
Грохот упавших книг я услышал еще на лестнице. Следом донеслась ругань — приглушенная, но на удивление изобретательная. Что-то про недоумков, которые не способны отличить историю от географии, и про руки, растущие из одного места.
Я ускорил шаг. Картина, открывшаяся в дальнем проходе между стеллажами, стоила того, чтобы ее запечатлеть для потомков. Кирилл Матвеевич, обычно солидный и степенный, балансировал на самой верхушке стремянки, которая выглядела старше здания библиотеки. Одной рукой он цеплялся за край полки, другой тянулся к толстому тому, застрявшему между другими книгами.