Таверна «Мокрая борода» гудела как растревоженный улей. Низкие закопчённые своды нависали над длинными столами из грубо отёсанных досок. В воздухе висела такая густая смесь запахов, что её, казалось, можно было резать ножом. Кислое пиво, въевшийся в стены табак, пот немытых тел и что-то неуловимо рыбное, словно само озеро просочилось в доски за годы существования заведения.
За общим столом сидело человек пятнадцать. Все свои, все ныряльщики. Каждый знал друг друга.
Федька Налим устроился с краю длинной скамьи. Место, выбранное с расчётом. Отсюда удобно наблюдать за всеми, оставаясь при этом незаметным. Он молча потягивал пиво из глиняной кружки со сколотым краем. Пиво было отвратительным: водянистое, с привкусом затхлости. Все знали, что Толстый Карп, хозяин таверны, разбавляет его водой из канала, а потом добавляет спирт для крепости. После третьей кружки во рту появлялся характерный привкус тины, который не перебивался ничем.
Но после пятой на это было уже наплевать.
Братья Горшковы ввалились в таверну с грохотом, распахнув дверь так, что она ударилась о стену. Оба крупные, с наглыми туповатыми взглядами. Со стороны выглядели близнецами, хотя старший Семён был старше на полтора года, чем младший, Василий.
— Налим уже здесь! — заметил Василий, усаживаясь. — Эй, Налим, чего такой кислый? Опять ничего не нашёл?
Федька пожал плечами, не отрывая губ от кружки. На самом деле сегодня он нашёл серебряную табакерку и пару медных, но старинных пуговиц которые можно выгодно толкнуть антикварам. На несколько дней хватит с лихвой. Но Горшковым об этом знать необязательно.
— Молчит, как всегда, — фыркнул Семён, усаживаясь во главе стола на место, которое негласно считалось его. — Ладно, не до него сейчас. Есть новости!
Все придвинулись ближе. Матрёна, жена хозяина, крупная женщина, шириной плеч не уступающая мужу, принесла ещё пива. Для Горшковых в отдельном кувшине, не разбавленное. Карп братьев побаивался. Они были скоры на кулаки.
— Моя сеструха Варька ходила в это «Бюро находок», — начал Василий, даже не дождавшись, пока брат отопьёт. — Притворилась, что потеряла серёжки в канале у моста. Мол, упали, когда с милым прощалась.
Несколько человек хихикнули. Варьку Горшкову знал весь портовый район. С каким таким милым она могла прощаться? С очередным матросом за пятак?
— И что? — нетерпеливо спросил Костя-Щука, длинный и тощий, с выпученными глазами, делавшими его похожим на свою рыбью тёзку.
— А то! — Василий выдержал театральную паузу, наслаждаясь всеобщим вниманием. — Старик Золотов, этот жадный пень, с гордостью показал ей всё, что за сегодня принесли. Угадайте сколько?
Пауза затянулась. Василий смаковал момент, как актёр перед главной репликой.
— Восемнадцать вещей! За один день! ВОСЕМНАДЦАТЬ!
В таверне повисла тишина. Даже Толстый Карп, протиравший кружки за стойкой, замер с тряпкой в руках. Потом все заговорили разом:
— Да быть того не может!
— Врёт твоя сеструха!
— Восемнадцать⁈ Я за неделю столько не нахожу!
Семён стукнул кружкой по столу. Звук прокатился по таверне как выстрел.
— Это ещё не всё. Варька списочек переписала, пока старик за чаем ходил. Там есть кольцо Верки прачки. То самое, с бирюзой, что её покойная мать носила.
— Которое мы неделю искали! — взвыл Костя. — Она мне полтинник за него обещала! Я всё дно у прачечной обшарил, каждый камень перевернул!
— И перстень купца Рябова с рубином, — продолжил Василий, загибая пальцы. — И медальон какой-то дамы с Дворянской улицы. И даже золотые часы!
— Золотые⁈ — Митька Свисток, самый молодой из присутствующих, аж подпрыгнул на месте. — Да за такую находку можно месяц жить не тужить!
Федька слушал молча, медленно потягивая своё скверное пиво. В отличие от остальных, его не удивляло количество находок. Удивляло другое. Метод Ключевского. Федька видел его в деле пару раз, наблюдая издалека. Тот нырял… неправильно. Не так, как учат в их ремесле.
Обычный ныряльщик методично прочёсывает дно, квадрат за квадратом, запоминает течения, изучает рельеф. Это ремесло, которому учатся годами, передавая секреты от отца к сыну. А Ключевский просто нырял и доставал. Словно заранее знал, где что лежит.
— Мой племянник тоже подтверждает, — вступил Митька, тревожно теребя кружку. — Видел в лавке кольцо прачки. Она там чуть не плакала от радости.
— Моя жена тоже ходила поглазеть, — добавил кто-то из дальнего конца стола. — Говорит, там очередь с утра! Люди заявки пачками несут!