Мутный отмахнулся:
— Скажем, что было недоразумение. Происки завистников, которые хотели нас поссорить с уважаемым Семёном Аркадьевичем. Но мы, как люди благородные, разобрались и теперь работаем вместе на благо города.
— И знаете что? — вдруг сказал Звонарёв. — А ведь мы действительно будем спасать людей. Пусть не по своей воле, пусть вынужденно, но ведь будем же!
— Ну и что? — пожал плечами Карасёв.
— А то, что совесть чиста будет. Мало ли, вдруг там, наверху, — он неопределённо ткнул пальцем в потолок, — это зачтётся.
Карасёв фыркнул:
— Главное, чтобы в кошельке зачлось. А остальное приложится.
— Знаете что? — сказал Мутный, поднимаясь. — Пойдёмте-ка вниз, закажем по кружке доброго сидра. Отметить надо!
В переговорной остались только два графина, один с чистой водой, другой с мутной отравой. Свидетели того, что даже из самого скверного материала можно извлечь пользу, если подойти к нему с умом.
Глава 23
Тихая заводь дремала в полуденной тишине. Вода едва шевелилась, только редкие круги от всплывшей рыбы нарушали зеркальную гладь.
У небольшого плоского камня на берегу сидел Федька Налим. Поза у парня была напряжённая, будто он пытался физически вдавить свою волю в непокорную стихию. На камне перед ним дрожала водяная сфера размером с кулак. Идеально круглая, она подрагивала от малейшего движения воздуха, но упрямо сохраняла форму.
Федька уже битый час пытался сдвинуть эту чёртову каплю хоть на волосок. Лицо покраснело от напряжения, на лбу выступили капельки пота, которые он то и дело вытирал рукавом.
— Ну давай же, водичка, — бормотал он, протягивая дрожащие пальцы к сфере. — Сдвинься хоть чуть-чуть. Я же не обижу, честное слово.
Никакой реакции. Вода продолжала лежать на камне с невозмутимостью старого кота, которого пытаются согнать с тёплого места.
Парень втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Попробовал по-другому, начал делать пассы руками, как видел у уличных фокусников на Торговой площади. Даже присвистнул для пущего эффекта.
Вода дрогнула. Федька замер, боясь спугнуть удачу. Но нет — это просто ветерок качнул поверхность.
Федька откинулся назад, опёрся на руки. Он смотрел на упрямую каплю с тоской пса, которому показали кусок колбасы и тут же спрятали.
Что он только не делал за прошедший час. Умолял, грозил, закрывал глаза или наоборот их таращил.
Бесполезно.
Но ведь задание не может быть невыполнимым.
В его памяти всплыли слова наставника: «Всё, что нужно, ты уже умеешь.»
Федька нахмурился. Что он умеет? Грести умеет, руки мозолистые, сильные. Но разве греблей сдвинешь каплю воды? Нырять умеет, под водой плыть и дыхание задерживать. Но и это не поможет.
Узлы вязать, лодку чинить, торговаться со скупщиками за находки…
Стоп.
Русалочий камень! Наставник же дал ему осколок для тренировок! Маленький, с ноготь размером, но настоящий. Учил направлять в него энергию, а потом тянуть обратно.
«Представь, что выдыхаешь в него тепло,» — пояснял Данила. — «Не силу, не огонь, а просто тепло. Как будто греешь озябшие пальцы.»
Федька судорожно полез в карман. Вот он, завёрнутый в тряпицу. Осколок приятно грел ладонь — значит, утренняя зарядка не прошла даром.
А что если…
Озарение ударило как молния. Если он может направлять энергию в камень, то почему не может направить её в воду?
Осторожно, словно боясь спугнуть собственную догадку, Федька положил осколок обратно в карман. Поднёс ладонь к водяной сфере, чуть не дотягиваясь до поверхности. Закрыл глаза.
Вспомнил ощущение. Тепло, исходящее из центра груди. Течёт по руке, собирается в ладони. И вода откликнулась.
Федька почувствовал это даже с закрытыми глазами. Словно между его ладонью и сферой протянулась невидимая нить. Вода… пила. Впитывала его тепло с жадностью губки.
Парень испуганно открыл глаза. Сфера изменилась. Она всё ещё держала форму, но теперь в глубине мерцали крохотные искорки. Как пылинки в солнечном луче, только голубоватые.
— Получилось? — прошептал Федька недоверчиво.
Он попробовал потянуть за невидимую нить. Мысленно, очень осторожно. Вода качнулась. Потом медленно, словно нехотя, начала катиться по камню.
От волнения Федька вложил слишком много силы. Нить натянулась, задрожала и лопнула. Сфера потеряла форму, растеклась по камню неровной лужицей.
Но Федьке было всё равно. Он вскочил на ноги, запрыгал как полоумный.
— Получилось! Получилось! Я понял!
Где-то в камышах испуганно крякнула утка. С ближайшей сваи, недовольно крича слетела потревоженная чайка.