— Слава богу, пришли наконец! Когда последний раз нормально ели?
— Эм… — Надежда задумалась, загибая пальцы. — В субботу? Кажется, в субботу был суп…
— Сегодня вторник, милая. Вторник!
— О, — удивилась Надя. — Тогда действительно давно.
Маша всплеснула руками и решительно усадила нас за столик у окна. Стол на двоих, с видом на канал. Скатерть в мелкую красно-белую клетку, чистая, но с аккуратно заштопанным углом, видно кто-то неосторожно прожег сигаретой.
На столе стояли солонка и перечница в виде уточек, трогательная парочка. Мимо окна как раз проплывала настоящая утка с выводком утят. Поздний выводок, пушистые и неуклюжие.
— Что будете заказывать? Хотя знаете что, я сама решу. Вам нужно хорошо поесть!
Но Надежда уже схватила меню, простой лист, написанный от руки красивым старомодным почерком.
— Маша, пожалуйста! Дайте мне самой выбрать! Мне нужно прочувствовать это удовольствие!
Читала вслух, смакуя каждое слово, как поэму:
— «Уха с расстегаями»… «Судак в сливочном соусе с молодым укропом»… «Жаркое по-купечески в горшочке»… «Котлеты домашние с пюре»… Боже, я хочу всё! Можно мне всё? Вы ведь не сильно спешите? — обратилась она ко мне.
— Берите всё, что хотите, — сказал я, наблюдая, как её глаза загораются детским восторгом.
— Правда? Тогда… тогда мне уху! Обязательно уху! И судака! И морс клюквенный, холодный! И что-нибудь сладкое на десерт!
— Наполеон есть, — Маша улыбнулась материнской улыбкой. — Свежий, утром пекла. Крем заварной, как вы любите.
— Вы ангел, Маша! Настоящий ангел в фартуке!
Я заказал жаркое по-купечески. Маша умчалась на кухню, откуда немедленно донёсся грохот кастрюль и её командный голос:
— Петя! Живо уху для доктора! Самую лучшую! И судака не пересуши, я проверю! И расстегаев горячих!
Надежда тем временем достала из сумочки свой рабочий блокнот. От него сразу потянуло резким запахом реактивов, который, впрочем, быстро растворился в окружающем аромате вкусной еды.
— Смотрите, что я обнаружила! — она раскрыла блокнот на странице с нарисованной от руки картой. — Я составила схему заражения воды по всему городу!
Карта оказалась весьма подробной. Каналы отмечены синими линиями, кварталы квадратиками, и везде рассыпаны цветные точки. Зелёные, жёлтые, красные, как светофоры.
— Сто двадцать три пробы! — гордо объявила она. — Из всех районов! Из каналов, колодцев, водозаборов. И знаете, что я обнаружила?
— Систему?
— Именно! Абсолютно чёткую систему! Смотрите, красные точки, это опасная концентрация заражения. Видите, как они концентрируются? Вокруг старых колодцев, словно зараза как раз исходит от них самих.
«Либо их заразили хитрые мерзавцы, которым выгодна монополия», — подумал я. Каждый новый факт ложился подтверждением чудовищной мысли, что эпидемия носит искуственный характер.
— Самими колодцами к счастью никто не пользуется, — продолжила Надя, не заметив моих размышлений. — Даже бедняки стараются купить бутилированную воду. В крайнем случае кипятят воду из каналов. Там много другой заразы, но по крайней мере концентрация элементалей намного ниже. Так что худшее, что им грозит, небольшое недомогание.
— А что с бутилированной? — уточнил я. — Уверен, что её вы проверяли в первую очередь.
— Тут тоже всё непросто, — Надя принялась листать свои записи. — Если покупать воду в крупных магазинах или ресторанах, там качетство гарантируется. Ни одной зараженной пробы. Но стоит поискать продавцов на пристани или на рынках, как начинается чистая рулетка. На три-четыре хорошие пробы обязательно выпадает одна зараженная. И знаете, что интересно?
— Что же?
— Сама упаковка, печати, бумаги могут быть в идеальном состоянии, — Надя покачала головой. — А внутри — отрава. Одно удивляет, «Чистый источник» у Добролюбова всегда качественный. Правда у перекупщиков его и не найдешь, разбирают быстро. Но всё равно это обнадёживает.
— Это означает, что мы обращаемся к правильному человеку, — продолжил я её мысть.
В этот момент принесли уху. Аромат тут же сбил нас с мысли, отодвинув всё остальное на второй план.
В глубокой керамической тарелке с щербинкой на краю плавали благородные куски разной рыбы. Белый судак, розоватый окунь, и наверняка был ёрш для навара, хоть по правилам его должны были выбросить после готовки.
Сверху, мелко порезанный укроп и половинка варёного яйца. Бульон прозрачный, золотистый. К ухе подали расстегаи, маленькие открытые пирожки с рыбой, ещё дымящиеся.