Но в голосе не было раздражения, скорее отеческая забота.
Я пропустил парочку и вошёл. Колокольчик над дверью звякнул. Внутри было просторно и пахло… пахло приключениями. Новая кожа, ремни, сумки, ножны, давала терпкий, почти вкусный запах. Льняное масло, которым пропитывают ткани для водонепроницаемости. Табачный дым, не едкий, а приятный, трубочный, с ароматом вишни. Воск для обуви. Металл, ножи, топоры, котелки. И над всем этим, едва уловимый запах хвои, словно все эти вещи уже побывали в лесу и принесли его дух с собой.
Магазин явно процветал. Вдоль стен стояли стеклянные шкафы с медными ручками, в них аккуратно разложены компасы, складные ножи, фляги, бинокли. Всё организовано по секциям с аккуратными табличками: «Рыбная ловля», «Охота», «Путешествия», «Альпинизм».
За прилавком возился сам хозяин. Архип Силыч Медведев оказался именно таким, каким как мне его описал Кузьмич. Крепкий мужчина лет пятидесяти пяти, широкоплечий, с намечающимся брюшком, которое выдаёт любителя хорошо поесть и выпить.
Лицо обветренное, загорелое. Седеющая борода аккуратно подстрижена, усы закручены, но не щегольски, а просто чтобы не лезли в рот.
Руки, вот что сразу бросалось в глаза. Большие, узловатые, со старыми шрамами. Один шрам тянулся через всю левую ладонь, белая полоса на загорелой коже. На правой руке не хватало части мизинца.
Одет он был в добротный твидовый костюм табачного цвета, но носил его небрежно, ворот рубашки расстёгнут, галстука нет, на жилете расстёгнута верхняя пуговица.
Он поднял голову от конторской книги. Взгляд у него был цепкий, оценивающий. За секунду отметил мой костюм, ухоженные руки без мозолей, манеру держаться.
— На рыбалку собрались или так, прогуляться на природу? Девушку в лесок свозить, на травке посидеть?
В голосе не было злобы или презрения, скорее добродушная ирония бывалого человека, который повидал сотни городских, приезжающих «покорять природу».
— На рыбалку. На несколько дней. Один.
— Рыбалка, стало быть… — он отложил перо и вышел из-за прилавка. Двигался неспешно, вразвалку, как медведь. — Один, говорите? Это хорошо. А удочку держать умеете? Или думаете, закинул и жди, пока само клюнет?
— Учиться буду.
— О! — он оживился, глаза заблестели. — Честный ответ! Мне нравится! Обычно городские начинают рассказывать, как они в детстве у бабушки в деревне карасей ловили. Целые легенды сочиняют! А потом удочку вверх ногами держат и удивляются, почему не клюёт. Он повёл меня к вешалкам с одеждой. Шёл и рассказывал:
— Вот смотрите, что новички обычно выбирают. Видите этот костюмчик? — показал на манекен в углу. — Импортный «Барбур». Тонкий, лёгкий, элегантный. В магазине смотрится — загляденье! Британцы в таком в парке гуляют. А выйдешь в наш лес — первая же ветка, и дырка. Роса утренняя — насквозь мокрый. Нет, нам такое не надо.
Снял с вешалки другой костюм, плотный, серо-зелёного цвета, неброский.
— Вот это дело! Наша фабрика, «Синеозерская мануфактура». Специально для наших условий делают, с пониманием. Ткань, это парусина с пропиткой. Знаете, что такое парусина? Это то, из чего паруса на кораблях шьют! Представляете, какая крепкая? Буря её не рвёт, а уж ветка подавно не страшна.
Дал пощупать. Ткань действительно была плотной, новой, пахла фабричной пропиткой, но не неприятным. На ощупь жестковатая, но это пройдёт после первой же носки.
Пока я примерял, а куртка села хорошо, по размеру, он продолжал:
— Вижу, вы человек серьёзный. Не из тех молодчиков, что на природу как на бал собираются, в лакированных ботинках и с тросточкой. Поэтому скажу честно, без обиняков. Берите наше, отечественное. Дешевле раза в два, а надёжнее в три. Импортное красивое, спору нет, да только не для наших лесов оно делано. У них там леса как парки. Дорожки посыпаны, беседки на каждом шагу. А у нас? У нас медведь за кустом, болото под ногами, комар размером с воробья!
— Беру этот костюм.
— Правильно! Умный выбор! — он хлопнул меня по плечу.
— Теперь сапоги.
— О, с сапогами вообще целая история…
Историю с сапогами он тоже мне поведал. Импортные по его словам не подходили, а обычные ботинки даже с высокой шнуровкой, настоящим сапогам даже в подметки не годились.
Я сел на предложенную скамеечку, примерил. Сапоги сели как родные, ни жмут, ни болтаются. Прошёлся по магазину. Подошва не скрипит, шаг пружинистый.
— Вот! Как для вас делали! — обрадовался Медведев. — Теперь дальше. Михаил! — крикнул он вглубь магазина. — Михаил, чёрт тебя дери! Где ты там?
— Иду, Архип Силыч! — откликнулся молодой голос.